Веселый Роджер

– Вик, я поцеловалась с Варей, – признается Вера и зажмуривается изо всех сил. – Прости, прости, прости.

– Чего-о-о? – Белов пораженно выпучивает глаза.

Она втягивает голову в плечи, подбирает колени к груди и утыкается в них лицом.

– Хрена себе сюрприз.

– Так получилось. Это было недолго, всего один раз. И это все видели. – Вера прячется за ладонями.

Он смеется, откинув голову.

– Да ну на фиг, не верю.

– Кажется, ты прав, я действительно… того… Ну, и с девочками могу.

Белов хохочет.

– Где она тебя поймала?

– Это я ее поймала, мы рядом в сауне сидели. Обещаю, что больше никогда…

– Капец, Вера! Я думал, что это я тебя так завел. Вот только не говори, что представляла на моем месте ее. Хей, я не переживу такое!

– Нет, это точно нет. Только ты и в мыслях, и в действиях. Но вот так случилось, – пожимает Вера плечами. – Надеюсь, домой я еду в «Кашкае», а не на электричке?

– Хотела сказать, а не в мерсе Вари? – Вик снова хохочет. – Почему я этого не видел?

– Джей-Ви видел, он тебе расскажет.

– Капец, Джей-Ви видел, а я нет. – Он встает, надевает майку, затем отворачивается, чтобы снять презерватив, выбрасывает его в урну. – Вера, ты как? Хочешь еще веселиться? Я почти не спал прошлую ночь, и сейчас ноги не держат. Хочу поискать свободную спальню.

Вик поправляет майку, затем застегивает толстовку, проверяет в зеркале, что надежно спрятаны все пораженные части кожи. Напяливает свою дурацкую шляпу задом наперед.

– Отличная идея. Умираю, как хочу спать.

Белов помогает Вере расправить и застегнуть измятое платье, и они выходят из ванной, держась за руки. Оба раскрасневшиеся, с идиотскими улыбками и неестественным блеском в глазах, выдающим случившееся с потрохами.

Оказывается, большинство гостей находятся в доме и играют в покер, остальные активно болеют за игроков. По лестнице Вера с Беловым поднимаются под аплодисменты и свист. Вик на полпути решает вдруг отсалютовать всем, снимает шляпу и машет. Приходится потащить его за руку в спасительную темноту и прохладу одной из комнат, где они закрываются на замок и наконец засыпают в мягкой постели рядом друг с дружкой, обессиленные как разговорами, так и действиями.

Глава 26 Отчеты непотопляемого пирата. Запись 13

Так, запись номер тринадцать, добрались до дьявольского числа наконец-то. Ну что ж, никуда от него не денешься. Отчеты требуют регулярности, нельзя перепрыгивать. Один бывший психиатр, которому повезло стать пациентом собственных коллег и с которым я как-то списался по поводу его статей и советов отчаявшимся с диагнозом F, убедил в правильности ведения изложений. Печатать мне лень, но хотя бы прокручиваю мысленно, стараюсь взглянуть на ситуацию с другой стороны, анализирую. Понятия не имею, помогает или нет, но врач этот бывший каким-то нереальным образом умудрился завести семью уже после постановки диагноза: нашел красивую нормальную женщину, которая родила ему дочь. Может, и не зря я его слушаю.

Смотрю на Веру. Она спит сладко, не догадывается, что наблюдаю. Непривычно. Чаще всего, когда я просыпаюсь, ее место пустует и даже успевает остыть, не остается и легкого, едва уловимого аромата. Никаких следов.

По утрам не верится, что Вера вообще существует и действительно проводит со мной кучу времени. Если бы не ее вещи, без шуток, спросонья мог бы решить, что привиделось. И сейчас вот не верится, что после вчерашнего она на расстоянии вытянутой руки.

В кои-то веки я проснулся раньше будильника сам, – на часах и семи нет – а рвать и метать не хочется. Вот беззащитную рядом Веру – хочется. Кусаю губу, рассматривая ее, вспоминаю, как сильно она вчера испугалась, как отчаянно сдерживала слезы, дрожала, словно травинка. Но ты не бойся, родная, я тебе не позволю сорваться и улететь без курса и против желания. Знаю ведь, что на глупости способна. На меня посмотрите, если вам нужны доказательства. Ну не глупость ли дарить себя чудовищу с растворившейся ядовитой пулей в башке?

Что ж ты не боишься меня, девочка?

Одни пошлости на уме, не страдал этим раньше, а теперь прям и лезет: девочка, малышка, родная… Мачо, блин, нашелся. Откуда замашки только?

Помню ее глаза, а в них ужас и сожаление. Мольбу помню, движения резкие, неуклюжие. Говорить вчера сил не было ни у нее, ни у меня, мысли всмятку. Метались с ней, как два идиота, от любви до разрыва. Ну ладно, допустим, вчера в ванной Джей-Ви идиот был только один, а еще запуганная, запутавшаяся в чужих проблемах девушка.

Но не боялась ведь она, что одна останется. Не должна была. Я объяснял, старался, что страх перед диагнозом ВИЧ не причина терпеть уродство рядом. Вера обязана была понять, что одна не останется в любом случае, что не надо со мной из жалости или страха.

Куда ж я теперь денусь от тебя, рядом буду. Лишь бы к Артёму не вернулась. Боюсь, что не смогу тогда. Просто не смогу, и всё. Пусть расстанемся, к другому уходи, но только не на глазах. Видеть не смогу. Знать не смогу.

Может, мне тоже повезет, как тому шизофренику? У меня и диагноз помягче. Может, получится как-то примириться?