Веселый третий

Димка взял своего коня за обрывок узды и вывез на хромых, отбитых колёсиках из окружения красивых игрушек. Он сел в передней на табуретку и стал смотреть на Пегашку. Конечно, он очень старый, он живёт давно-давно. Гривы и хвоста у него нету. Может, их не было совсем? Димка не помнит. Стеклянный глаз Димка вытащил сам. Это он помнит. Глаз оказался на проволоке. Его привязали к ёлочному колокольчику. А правый бок у Пегашки ободран. Димка был маленький, и ему почему-то хотелось ковырять этот бок. Тогда он не знал, но получилось пятно, похожее формой на Африку.

– Ты не сердись, – сказал папа. – Я понимаю, Пегашка – наш старый друг. Он будет с нами. Только давай преобразим его малость?

– Как преобразим?

– Ну подмажем, подклеим бока, сделаем гриву. Уздечку сменим. Будет лихой коняга.

Бока подмазывали крахмальным клеем. Гриву и хвост сделали из рыжей шёлковой бахромы от занавески. Картонное седло украсили блёстками, оно получилось словно кокошник Василисы Прекрасной.

– Ну гляди – и не узнать! – сказал папа. – Лихой коняга.

И Димка глядел. И не узнавал.

– Это не Пегашка. – и опустил голову. – Это же не Пегашка совсем.

– Ну, мы его подновили. Чем ты недоволен? Лучше ведь стал. Не стыдно с новыми игрушками стоять.

– Это не Пегашка, – повторил опять Димка, и губы его дрогнули. – Не надо мне.

– Вот тебе ра-аз, – протянул папа. – Чем же он плох? Ну чем?

– Он ничего не знает.

Папа хотел что-то сказать и не сказал. Только посмотрел на Пегашку, на Димку и негромко спросил:

– А Пегашка что знал? А? Что молчишь?

– Всё. Он всё знал.

– Ну… к примеру?

– Про Мушкиных щенков знал! Про мою скарлатину! Про всё.

– М-да, – сказал папа. – Но может, ничего? Может, и этому расскажешь?

– Не расскажу! – Димка презрительно посмотрел на лихого конягу. – Он дурак!

– Вот тебе раз! – сказал опять папа. – Ах ты, Димка, Димка. Ну ничего, приглядишься.

И Димка глядел. Только не на коня. А в кухонное окно на дождик. Целый час глядел.

– Что же ты не играешь? – спросил папа. – У тебя теперь столько игрушек.

– Никого у меня теперь нету…

Тогда папа опрокинул набок табуретку, сел на неё и подтянул к себе конягу.

– Будем считать, что Пегашка наряжался на маскарад. А теперь бал окончен.

Папа вытащил два гвоздика и снял блестящее седло. Потом подёргал за рыжую гриву. Она отделилась с лёгким треском. Хвост выдернул Димка. А когда выковырнули медную кнопку и на месте её показалась знакомая пустая глазница, Пегашка сразу стал похож на себя. Теперь только бок. Димка торопливо отскабливал ложкой полузасохший крахмальный клей. Ещё и ещё. Вот она, Африка, вся появилась. Здравствуй, Пегашка!

– Ну как? – спросил папа. – Одна уздечка осталась. Может, оставим? Или старую?

– Старую.

Из мусорного ведра достали оборванный чёрный шнурок и зауздали Пегашку. Димка повёз его на хромых отбитых колёсиках в свою комнату. Пегашка прошёл мимо высокого подъёмного крана, толкнул боком блестящую машину и встал на своё место.