Весеннее озарение (СИ)

Бармен вздохнул сочувствуя, подлил в стакан. Она выпила и потянулась к нему, с желанием обняв, разрыдаться и, казалось, он готов был разрыдаться, обнявшись, в ответ, но, в следующий момент обернулся на окрик и, моментально сменив печаль на приветственную улыбку, засеменил к очередному клиенту, выражая готовность, смеясь, выслушать радостную его историю.

- Тьфу ты! - проследив, в ожидании очереди, за утраченным собеседником, пронесшимся несколько раз мимо, сплюнула на пол, - Проститутка! - и, недослушанная, отвергнутая отвернувшись, задумчиво уставилась в пол.

Итак, то была не первая женщина, своевременно прервавшая их, несколько не типичный, априори, бесплодный союз, избравшая более продуктивный путь, ведущий к замужеству - в первозданном смысле этого слова, к материнству и, тем самым разбившая сердце.

- Но, им всем проще, - думала, она, потупив взор, - они могут в жизни быть переменчивыми, увлечься случайным порывом то или сезонным штормом, раздувшим упругие их шелковистые паруса. Смогут они, во время отбросить прочь отжившее, потрепанное ветрами тряпье, дабы плыть, ведомые течением природы, в правильном направлении.... Мир заставлял их взрослеть, обретать семью, остепениться и прекратить, на век, с далекими однополыми ребяческими шутками....

Заставлял, кого угодно, но, только не ее. Все та же природа, в престранных своих комбинациях, когда-то, мерцающей огнями жаркой ночкой, азартно тасуя гены, чуть посмеялась над ней. Так вышло, что она, появилась на свет мужчиной. Мужчиной, коварно заключенным в женское тело, явилась на свет таковой - не дать не взять со всеми, вытекающими последствиями. С детства грубая, коренастая, покоряла она мир мужественной, чуть раскачивающейся походкой, грубой, неистовой силой, одетая в юбку тянулась к суровым мужицким забавам.... Взрослея, принужденно, тяготея принятым нормам, старалась поближе сдружиться с парнями, а повзрослев, все чаще с дамами и, наконец, познав себя - исключительно с последними, проявляя уже на редкость мужественную позицию на жизнь....

И вот, очередная любовь, бросала ее, ради мужчины, ради очередного презренного, подлого, гадкого, грубого и эгоистичного мужчины.... Этот безумный мир явно отдавал несправедливостью.... Вопиющей несправедливостью....

Она, выйдя из задумчивого оцепенения, вдруг соскочила со стула и направилась к выходу, цепляя по пути людей, стулья, столы. Кто-то кричал ей вслед возмущенно, но она, не уделяла окрикам внимания. Лишь покидая зал, на выходе, провожаемая заинтересованными и недовольными взглядами, уперлась в колонну, вставшую у нее на пути. Она подняла глаза на гигантского соперника и, чуть отступив, нанесла ему "в торс" сокрушительный удар ногой. Противник устоял, лишь с потолка посыпались куски штукатурки - разряд мастера спорта и призовые места не даются даром. Она улыбнулась, похлопала "по плечу" достойного оппонента и покинула прокуренный, звенящий музыкой и голосами бар.

На улице сверкала звёздами ночь, в тишине, умиротворяющие светила луна и она, в задумчивости, застыла на обочине, соображая, куда бы податься, когда услышала из мрака дерзкий мужской, задиристый, призывающий к защите вопль.

- Что что!? -подалась на агрессивный выкрик из темноты, - Это вы мне? - уже уверенным голосом произнесла, различая во тьме спешащие на встречу три серых силуэта и с готовностью ринулась в бой.

Василис, летящий во весь опор во главе, притормозил, сбавил шаг, засеменил и, наконец, остановился на месте в некоторой задумчивости. Злость и азарт, секунду назад еще, бушующие в груди, вдруг исчезли без следа, оставив после себя лишь трусоватую гладь недоумения. Мало того, при наблюдении стремительно приближающегося объекта в душе, вдруг, шевельнулось и заерзало нетерпеливо желание отступить или даже бежать, но, усилием воли он остался на месте.

- Эээ, я думал... - успел, не уверено, произнести он, прежде чем удар ногой в пах свалил с ног.

Василис, прибывая в сознании, сложился в позу эмбриона и будто уснул.

- Я Вас попрошу... - вскрикнул, возмущенно, долговязый, будучи следующим в очереди "бить", но, так вышло теперь, "быть битым" и отступил назад, но, получив удар ногой в лицо, занял, не в отдалении, положение товарища.

- Ха-ха! - она залилось диким, странным, до ужаса звонким, мальчишеским хохотом, - Вот сейчас я вам яйца откручу! Всем, всем, всем по очереди! Ха-ха-ха! Эх, как же давно ждала я этого момента!!!

В несколько странных звуках смеха, тогда еще колеблющегося коренастого, всецело охватила идея, точнее желание - дикая первобытная страсть: " Бежать. Бежать, сломя голову прочь, не оглядываясь...."