Весеннее пробуждение

– Нет, – покачала головой Глэдис. – Все равно каждый день мы будем получать разные назначения. И я не хочу, чтобы госпожа Фурс считала, будто я не в состоянии справиться с работой. Если мы хорошо себя зарекомендуем, на фронт пришлют еще добровольцев в помощь сестрам. А судя по тому, что я видела, лишние руки им не помешают.

– Я тоже заметила. Людей не хватает.

Про себя Виктория взмолилась, чтобы ей хватило сил выдержать любую работу, которая выпадет, как физически, так и морально. Пока она сумела пережить изнурительное утро без малейшего намека на приступ астмы, но знала, что ужасы, которые приходится наблюдать здешним сестрам, оставляют душевные шрамы, и намного глубже, чем любая рана.

На следующее утро, когда Викторию определили на сортировку, ей представилась возможность доказать, что она способна принять любой вызов. По словам дежурной сестры, военные действия на время были приостановлены из-за плохой погоды, но сейчас разгорались заново, поскольку обе стороны торопились нанести последние удары перед праздником. Привезли первую партию раненых, и Виктория почувствовала, как по коже паучьими лапками расползается страх. Эти мужчины не только получили ранения, но и страдали от отравления каким-то незнакомым девушке газом.

– Ксилилбромид, – мрачно сказала одна из сестер. – Немцы недавно начали закидывать траншеи снарядами с этим газом. Он обжигает кожу, а также глаза и горло. К счастью, до сих пор все случаи слепоты оказывались временными. Обработай кожу, как при обычном ожоге, и положи на глаза холодный компресс.

Превозмогая ужас, Виктория с трудом сглотнула и начала обрабатывать раны. В голове никак не укладывалась картина мира, где люди кидают друг в друга снаряды с ядовитым газом.

Поток раненых через палату сортировки не прекращался, и вскоре Виктории стало некогда задумываться о своих страхах. Отбросив в сторону нерешительность и малодушие, она срезáла с солдат окровавленную одежду и промывала открытые раны. Порой ей не удавалось сдержать отвращение и приходилось склоняться с рвотными позывами над уткой, именно для этого поставленной возле кровати.

В какой-то момент Виктория уже перестала замечать, моет ли она руки между ранеными, да и какая разница в такой грязи? На что же похож полевой госпиталь, если солдаты поступают сюда в таком состоянии?

Один из раненых лежал так тихо, что трудно было понять, жив ли он. Лицо его почернело от грязи и копоти, одна нога была отрезана чуть ниже колена, в ребрах застряли осколки шрапнели.

Сестра бросила на него беглый взгляд и покачала головой:

– Не знаю, как эти люди ухитряются выжить. Надо очень хотеть жить, чтобы выдержать такое. Смой грязь, и если он доживет до того, как освободятся доктора, отнесем его в операционную. – Она кивком указала на доставленный с раненым вещмешок. – Посмотри, есть ли у него документы, и заполни бумаги перед тем, как передать его хирургам.

Виктория кивнула. Она срезала с солдата штаны. При виде культи желудок свело очередной судорогой. Девушку вдруг охватила беспомощность. Она полила рану спиртом, но солдат даже не дернулся. Когда Виктория обтерла тряпкой лицо раненого, оно показалось ей знакомым. Может, один из редко появляющихся членов Каверзного комитета? У кузена Колина столько друзей…

Сделав все, что можно, она наклонилась над койкой и принялась разбирать содержимое мешка. В основном это были армейские вещи, но среди них обнаружилась сложенная вдвое потертая фотография. Девушка развернула ее и с удивлением увидела красивую темноволосую женщину, которая смотрела на нее грустным взглядом. Виктория не сразу поняла, кто перед ней, но уже через миг вскрикнула и зажала рот рукой.

Пруденс.

Она перевела взгляд на лежащего без движения мужчину. Эндрю. На койке лежал муж Пруденс, и его жизнь медленно угасала.

Нет. О нет.

Пригнувшись к кровати, она зашептала, чувствуя, как колотится в ушах сердце:

– Эндрю, ты должен меня услышать. Это Виктория. Я отвезу тебя к Пруденс, даю слово. Держись.

Она стиснула руку раненого и позвала медсестру.

– Это муж моей сестры, – срывающимся от отчаяния голосом объяснила Виктория. – Его необходимо немедленно доставить в операционную.

Сестра ласково положила ей руку на плечо:

– Мы отнесем его, как только доктора закончат операцию.

Виктория слабо кивнула, понимая, что все ее просьбы ни к чему не приведут. Оставалось только молиться, что врачи успеют его спасти.

* * *