Весеннее равноденствие

Курдюмов заявил, что он возмущен недостойными подозрениями, которыми неизвестный автор пытается очернить уважаемого товарища. Он полностью согласен с тем, что полученное заявление надо швырнуть в мусорный ящик.

— Под непосредственным руководством Вячеслава Николаевича наши институты добились значительных научных успехов. Можно с уверенностью сказать, что полученные результаты, внедренные в практику строительства, дали огромный, к сожалению, не поддающийся прямому счету экономический эффект. Пользуясь тем, что Вячеслав Николаевич здесь присутствует, мне хотелось бы попросить его кратко информировать нас о наиболее важных научных достижениях. Я полагаю, что в целях объективности такую информацию мы должны изложить в справке по итогам проверки.

Члены комиссии единодушно согласились с предложением. Вячеслав Николаевич благодарно взглянул на Курдюмова.

— Собственно говоря, мое участие в развитии научных исследований, — скромно начал Маков, — состоит в общем руководстве. Диапазон исследований подведомственных мне институтов весьма широк, и, естественно, я просто не имею возможности детально ознакомиться со всеми без исключения достигнутыми научными результатами. Мне трудно выбрать для информации тему, которая могла бы заинтересовать комиссию.

Курдюмов предложил информировать об успехах в научных исследованиях по вопросам экономики строительства, которые, как ему известно, находятся под непосредственным руководством начальника отдела.

— Да, к ним я имею более близкое отношение, — подтвердил Маков.

— Ну и расскажите о них, Вячеслав Николаевич. Вы же недавно разработали, например, дельта-метод решения по открытой модели транспортной задачи оптимизации развития и размещения производства сборного железобетона. На конференции же докладывали, одобрили все… Интересно товарищам будет послушать. За вашей же подписью записка была представлена руководству. Очень перспективное исследование…

— Интересное исследование, — согласился Маков и беспомощно оглянулся по сторонам. Он помнил и записку руководству за собственной подписью и научную конференцию в зале министерства, но рассказать сейчас членам комиссии о перспективной работе по дельта-методу был не в состоянии. Напрягая память, он пытался вспомнить суть этого метода, но в голове всплывала мешанина всяких непонятных слов: матрицы, убывающие функции, рябые от множества латинских и греческих букв формулы эквивалентных затрат, алгоритмы, критические периоды, корреляционные зависимости и прочие разные хитрые штуковины, которые толком объяснить он не мог не только членам комиссии, но и самому себе.

Вячеслав Николаевич невнятно пробормотал, что не хотел бы злоупотреблять временем членов комиссии, излагая столь специфический и узкий научный вопрос.

— Ну насчет бесклинкерного вяжущего расскажите, — предложил Курдюмов.

Хотя в голове Макова клинкер все время путался с клинкетом, запорным приспособлением для трубопроводов, которое когда-то поставляла руководимая им контора, ему удалось в настороженном молчании членов комиссии кратко изложить суть данного научного открытия.

Задали еще несколько вопросов. Вячеслав Николаевич снова ощутил беспомощность, которая теперь все чаще и чаще наваливалась на него в служебном кабинете при получении очередной бумажки из подведомственных институтов с просьбой решить вопрос, о котором, он, начальник отдела, имел весьма смутное представление. Жизнь явно обгоняла его, а практика работы убедительно показывала, что не во всем можно доверяться подчиненным, даже если они носят ученые звания и ходят в должностях заместителей директора по научной работе…

Маков перепутал стоимость и себестоимость, а стендовое производство назвал стеновым. С каждым его ответом лица членов комиссии твердели, как уложенный в тело плотины бетон.

— Скажите, пожалуйста, Вячеслав Николаевич, как сейчас обстоит вопрос применения сборного железобетона? — спросил председатель комиссии.

Этот вопрос Маков знал. Знал даже с излишними подробностями. Но и здесь ему было трудно отвечать. Рухнула, как глыба снега, подточенная вешними водами, былая уверенность в правильности линии повсеместного и безоговорочного применения сборного железобетона, основанная на решении коллегии министерства и научных разработках, проводимых Лаштиным.

Что мог сказать комиссии начальник отдела Маков, если совещание по обмену опытом дружно настояло на оговорке, а первый заместитель министра заявил на заседании ученого совета, что нужно отменить ограничения в применении металлических конструкций?

Конечно, Иван Лукич и по должности и по опыту мог поставить вопрос о пересмотре решения коллегии, мог критически оценить развитие научных исследований.

А Вячеслав Николаевич разве был в состоянии предусмотреть такой поворот событий? Он же верил, что все здесь развивается правильно. Науке верил, авторитетному документу верил еще больше.

Маков вспомнил контору снабжения, где любой вопрос был ему ясен, как задачка по арифметике. Он поглядел на ожидающие лица членов комиссии и сказал, что ответить на заданный вопрос не может.