Весенняя коллекция детектива

Стало ясно, что девушка просто не знает, чем себя занять, и наше появление пришлось как нельзя кстати. Мы поехали на Гончарную. Для начала возле «Карусели», свернув к оврагу, взглянули на то самое место, где машина сбила Юлю. Место действительно бойким не назовешь. Всего-то полкилометра от клуба, а такое впечатление, что здесь глухая окраина. Овраг, пешеходный мост через него, выходивший на Гончарную. Овраг потихоньку засыпают, с двух сторон как грибы растут коттеджи, но пока ни один не заселен.

Чтобы на машине попасть на Гончарную, пришлось вернуться к «Карусели», проехать до ближайшего переулка и сделать основательный крюк. Мы выехали к пятому дому, там находилась аптека. Дом, где жила Юля, был рядом. Отсюда до ночного клуба пешком гораздо быстрее доберешься, чем на маршрутке, а на троллейбусе вообще пришлось бы ехать с пересадкой. Неудивительно, что Юля предпочитала ходить на работу пешком.

Дом был двухэтажный, старый, перед домом скамейка, на которой сидела женщина и кормила голубей.

– Это Юлина мама, – шепнула Вика. Мы с Сонькой переглянулись. – Вы с ней хотели поговорить?

Несмотря на сомнения, из машины мы все-таки вышли.

– Здравствуйте, – громко сказала Вика, женщина повернулась и стала нас разглядывать. Девушка направилась к ней. – Вы меня не помните?

Женщина нерешительно улыбнулась:

– Вы Юлечкины подружки?

– Да. Работали вместе. Заехали узнать, как у вас дела.

– Какие дела? – вздохнула женщина. – Живу потихоньку. Идемте в дом, я вас чаем напою, – предложила она.

– Не беспокойтесь, – сказала Сонька, устраиваясь рядом с ней на скамейке. – Давайте здесь посидим.

Женщина подвинулась, и мы с Викой сели рядом.

– Вас на сороковом дне не было, – заметила она.

– Мы уезжали.

– Да… у всех свои заботы. А я вот одна… все никак не свыкнусь. – Она заплакала, достала носовой платок из кармана платья. – Мечтала ее детишек нянчить, а теперь… вот, голубей кормлю. На работу хочу устроиться, может, с народом полегче будет. А вы в «Карусели» работаете? За деньги, что собрали, спасибо, мне как раз Юленьке хватило на памятник… – Женщина замолчала.

– Вас из Юлиных подруг кто-нибудь навещает? – робко спросила Сонька.

– Да какие подруги… разлетелись кто куда. В школе она с девочкой дружила, та уж года три как в Питере живет. Из «Карусели» приходили Таня с Ларисой, вы их знаете?

– Да, конечно.

– Ну, вот, а больше никого.

– У Юли был молодой человек? – спросила Сонька.

– Некогда ей было ухажеров заводить, по вечерам работала, а на работе что за ухажеры, так, баловство одно.

– Но ведь… у нее был… я хотела сказать, она была влюблена… – неуверенно начала я и замолчала под взглядом женщины.

– А… вы об этом… так ведь бросил он ее. Еще осенью. Уж как она переживала. Я сначала, грешным делом, порадовалась, когда они расстались. Не пара она ему. Ясно, что попользуется девкой да бросит. А она его любила. Все забыть не могла.

– Вы что-нибудь знаете о нем? – решилась спросить я.

– Да ничего я не знаю. Он же старше ее лет на двадцать, ну она и помалкивала про него, чтоб меня не волновать. Я поняла, что есть у нее кто-то, раз она то и дело дома не ночует. Стала спрашивать, что за парень, почему к нам не заходит. А она все отговаривалась, что занят очень. Я и заподозрила, что женат. Решила с ней поговорить серьезно. Но она опять в молчанку играла, твердила одно: он хороший. У меня душа не на месте, вот и соследила их. Он к дому-то не подъезжал, у аптеки ее высаживал. Я вечером вышла да встала на углу, чтоб меня с дороги не заметили. Тогда его и увидела. Чуть моложе меня, Юля из машины вышла да к его окошку подошла, он окно открыл, поцеловал ее, я его и увидела. Вечером ей ничего говорить не стала, а утром не стерпела. Ясно ведь, что она для него вроде игрушки и он женат. Она все отрицала, потом заплакала. Говорит, люблю его. Я решила, это блажь, а как он ее бросил, Юля сама не своя ходила. Позвонит ему, а потом все плачет, плачет. Долго успокоиться не могла, только после Нового года вроде в себя пришла, но все равно я видела, больно ей. Уж я не лезла, чтоб рану не бередить, но очень за нее переживала. А потом… ох, горе горькое.

– Вы его имя знаете?

– Нет. Не называла она его. Может, боялась, что я скандалить к нему отправлюсь… Как будто скандалом что поправишь. Нет, даже имени не знаю. А вам оно на что? На похороны он не пришел, может, и не знал, конечно, что с ней такое приключилось. А может, не захотел. Бог ему судья.

Когда мы вернулись в машину, Вика спросила:

– Девчонки, вы этого любовника ищете? Зачем он вам? Вы что, думаете, это он…

– Ничего мы не думаем, – разозлилась Сонька.