Весенние грозы

Хромой кивнул Эрствину и вышел. В дальнем конце коридора мелькнула бледной тенью Лериана. Занятно. Девушка непременно оказывалась в коридоре, когда Хромой приходил или уходил. Изредка она говорила странные вещи. Меняла вдруг поймал себя на том, что ему даже нравится, когда она заговаривает с ним. Но сейчас Лериана подняла руку, будто поприветствовала — и тут же скрылась. На лестнице раздались шаги, голоса. Кто-то обменялся несколькими словами со стражей. Скрипнула дверь, появился ок-Ренг. Хромой покачал головой и направился к выходу. Лериана избегает ок-Ренга? Или просто прячется от любого, кто является в ее тесный мирок — с той стороны, через дверь, ведущую с лестницы в галерею, занятую кузенами из Леверкоя?

— Уходите, мастер? — поинтересовался Гойдель.

— Да, сэр. Наверное, я буду теперь реже появляться в Большом доме.

Ок-Ренг подумал минуту.

— Его светлость всегда так рад вас видеть…

— Вот именно. Я не хочу ему надоесть.

«В его возрасте стесняются игрушек, с которыми любили играть в детстве», — этого Хромой не стал произносить вслух. Раскланялся с Гойделем и ушел.

Он сам себя не вполне понимал, что-то толкало его, влекло из Большого дома в лавку, в переулок Заплаток… быть может, в порт — поглядеть на корабли… Или на рынок, где веселый Хиг Коротышка собирает дань с торговцев? Или…

Нет, нет, не то! Хромой чувствовал, что не сможет найти покоя, ему не было места в этом городе. Или не было места в шкуре менялы? Хм, а ведь малыш Эрствин теперь понимает в делах куда больше, чем Хромой. Он верно предсказал — стоило ему завладеть Леверкоем, как окрестные дворянчики зачастили в Большой дом с визитами. Не те, что были в заговоре и сообща владели замком, а другие — кто не состоял во вражде с Леверкоями, но из-за близости собственных владений к городу был заинтересован в дружбе с графом. Поздравляли с победой, заверяли в собственном расположении и дружелюбии. Хромой, присутствуя при этих беседах, не знал, как себя держать. Он не ревновал к славе Эрствина, хотя заслуга-то, если вдуматься, была целиком его, Хромого. Да и риск тоже. Нет, он не ревновал, но всегда чувствовал некую неловкость и желание оказаться где-нибудь подальше. В лавке у Восточных ворот, в порту, в переулке Заплаток… хотя и там ему будет не по себе. Точно.

С этими смутными мыслями Хромой пересек площадь, обходя лужи, в которых по краям собиралась вонючая зеленая слизь, и переступая груды навоза, оставленные лошадками знатных господ, приезжающих к его светлости графу. Солнышко грело почти по-летнему, лужи испарялись, навоз подсыхал… Меняла пошел по улице, размышляя, чем бы заняться в этом чудесном городе. Светского человека из него не вышло. Опять отправляться в лавку? Пожалуй, завтра… Сегодня можно побездельничать. Такой славный денек!

— Славный денек сегодня, верно, Керт?

Пара прохожих обернулась в его сторону — вроде бы, сам с собой человек говорит? Шпик выступил из подворотни и кивнул:

— Погодка хороша, это верно… Хромой, а как ты меня сегодня увидел?

Это стало чем-то вроде игры для обоих, Керт старался не попадаться меняле на глаза, а тот — заметить слежку.

— А я тебя не видел. Мне помогла вера. Я просто верил, что ты рядом. Вера, Керт, великая вещь! Я всегда полагаюсь на нее, если больше положиться не на что.

— Хитро как-то ты это сказал. Ну, а если бы меня не было поблизости? Тебя не смущает, что на тебя станут показывать пальцами, как на психа, который беседует с призраками?

— А что же здесь такого? Ливда полна странных личностей, которые занимаются самыми удивительными делами. Беседы с призраками — ерунда, мелочь. Встречаются куда более экзотические особы. Я, Керт, люблю этот город! Люблю, несмотря на запах.

— А что запах? Если завоняло, так что же, не дышать вовсе?

— Я тебя удивлю, приятель. В Большом доме и окрестностях иногда воняет так, что в самом деле хочется не дышать.

* * *

Хромой твердо решил посвятить сегодняшний день отдыху и развлечениям, а завтра с утра снова открыть лавку. Может, привычная обстановка, поток приезжих, сплетни и новости сумеют умерить странное беспокойство? Меняла распрощался с Кертом и отправился в порт. Рыбный рынок он обошел стороной, чтобы избежать толпы. Сейчас рыбаки как раз заканчивают торговать сегодняшним уловом, собирают барахло и расходятся по домам. И покупатели тоже расходятся. Около часа вокруг Рыбного рынка будет людно, там же станут крутиться парни Раша, их Хромому тоже не хотелось бы встретить. Хотя у Рыбака, вроде бы, не должно быть никаких вопросов, но лучше не встречаться.

Чем ближе к морю — тем крепче ароматы порта, то есть запах навоза вытесняется запахом гниющих рыбьих потрохов. Хромой оказался в порту как раз, когда там меньше всего народу. Купцы, чьи суда переночевали в ливдинской гавани, уже ушли. Каботажные барки, проходящие транзитом, появятся ближе к вечеру, тогда же вернутся и рыбаки, у которых договор с засолочным цехом и которым, стало быть, нет нужды продавать улов на рынке.