Весенние заморозки (СИ)

И увидел: Лани, усердно фехтуя большим арденским кинжалом, гоняла по свободному от зрителей кругу в центре ратного двора старого дядьку Маха - наставника дружинников, когда-то учившего самого Дигбрана.

Дядька Мах с возрастом стал толстым и неповоротливым. Боясь поранить ребенка, он только парировал удары своим большим тупым мечом и отступал по кругу, чем доставлял Лани море радости. Девочка верещала и размахивала кинжалом, как боевым мечом. В ее движениях чувствовалось, что барон не ограничил воспитания внучки исключительно женскими науками, но позаботился и о фехтовании.

На миг Дигбран даже непроизвольно обрадовался: воинственная жилка, не проявившаяся в Бенаре, дала себя знать в малолетней внучке. Потом вспомнил, что его личная воинственность уже никому не нужна, и резко положил конец детским забавам. Попытался.

-Лани, иди в башню. Вы с матерью пере...

-Диииигбран!!!

Сбитый с ног бывший воевода барона Глойдинга с некоторым даже удивлением посмотрел на сжатый в обхватившей его детской ручке кинжал, торчавший над его правым плечом в опасной близости от шеи.

-Может, ты наконец слезешь с деда и поможешь ему встать? - пробормотал Дигбран.

Его голос потонул в грянувшем со всех сторон хохоте. Покосившись еще раз на кинжал, он и сам улыбнулся.

Камни у него кончились. Но так и не было кругов на воде. Только совсем уж стемнело, и холод мартовского вечера заставил ныть его стареющие кости. Пора было идти в дом, к жаркому пламени камина.

У жаркого пламени камина, ссутулив плечи, сидела Эрви. И будь Дигбран проклят, если эти плечи не вздрагивали от рыданий! Такое он видел впервые, и никогда не слышал о том, чтобы Старшие плакали. По крайней мере, прилюдно.

Он неслышно подошел и сел рядом. Заметив его, девушка вздрогнула, попыталась выпрямиться и улыбнуться, но у нее ничего не вышло.

В один миг рухнула нелюбовь Дигбрана к арденам, когда он увидел в них людей.

-Плачь, девочка. Не стесняйся меня. И рассказывай - это из-за Эрика?

Эрик был слугой, а когда-то и воспитателем Дигбрана. Выглядел он лет на тридцать, но видно, было ему никак не меньше семидесяти. Почитай, не возраст для ардена. Старшие имели привычку жить лет по триста, иногда и больше. Что у них там было с Эрви за те две недели, как арденка с Бенарой и Лани переехали в трактир Дигбрана на Веггарском тракте - про то миакоранское семейство Дигбрана знало немного, да никто и не интересовался. Старшие и Младшие на севере жили каждый народ своей жизнью, пусть первые и служили вторым. Конечно, Эрика и Эрви часто видели вместе, но миакрингов их отношения не касались, а других арденов в трактире не было. Здесь вообще в это время года никто не останавливался. Аррис разлился, и даже паромщик съехал в Дассиг, к родне.

-Что тебе до моих слез, миакринг? Тебе их не понять.

Эк ее проняло, однако. За такие слова Дигбран мог спокойно выгнать служанку в холодную мартовскую ночь без куска хлеба. И никто бы его не осудил - ни Старшие, ни Младшие. Такой ответ был неслыханным. Давно утихомирившиеся завоеватели быстро вспомнили бы, кто в доме хозяин, и пошло бы, и поехало, и может, услышал бы Дигбран нижайшие извинения эггорского Круга прорицателей, и сам Уивер ЭахТислари предложил бы взять его слугой взамен непокорной девчонки. Такое вполне могло быть: Дигбран достаточно хорошо знал арденов.

Но что-то уже надломилось в нем. И он знал, что-то надломилось и в Эрви, иначе не позволила бы Старшая себе плакать в присутствии Младшего. Он понял - теперь он хотел, чтобы и его поняли.

-Эрви...

-Эравиа ЭахТислари! - выпалила девушка. - Дочь Верховного прорицателя! Вот мое настоящее имя, миакринг. Знай его, поскольку нет мне оправдания за мою несдержанность, и позор мой падет на голову моего отца.

-Эрви...

-Я ухожу, миакринг, - она решительно встала. - Мой отец принесет тебе извинения, потому что я не могу. Не могу переступить через себя, как делает весь мой народ, и не быть человеком, когда я этого хочу. Прощай.

-Эрви, сядь! - Дигбран мягко, но настойчиво взял ее за руку и усадил в обитое медвежьими шкурами кресло. Она посмотрела на него ошалелыми глазами, но молча и почти не сопротивляясь села.

Она была безумно красива. Как может быть красива несчастная, заплаканная девушка. И при взгляде на нее хотелось не любоваться, но понять и утешить. Чтобы она улыбнулась.

-Куда ушел Эрик?

Эрви долго смотрела на него с грустью и усталостью. Потом последняя струна в ней оборвалась, и она прижалась к Дигбрану, положив голову на грудь и ожидая, пока ее по этой голове погладят. Конечно, она дождалась.

-Он ушел искать свою судьбу. Я могу его больше никогда не увидеть. - проговорила Эрви, выплакавшись.

-Разве его судьба может быть так тяжела?

-Ты не понимаешь. Он потомок Ровенда Великого. Его судьба легкой не будет, и в ней может не оказаться места для меня. Близится время, когда станет ясно, есть ли у нашего народа какое-то будущее. И в это время не может быть простой судьба Эриоха ЭахВеррела.

Она вздохнула.

-Вы люди, Дигбран, такие же, как и мы. А мы обращались с вами, как с детьми неразумными.