Весенний марафон

Ты помнишь запахи сирени

В омытом утреннем саду?

Я преклонил свои колени

У всех прохожих на виду.

Спасибо за блаженство и отраду,

Что вдруг соединили нас,

Сметая глупые преграды —

Пусть лишь на миг или на час.

Ведь время, жалости не зная,

Скрывает все в кромешной мгле.

Не обещал я деве юной

Любови вечной на земле.

Вот что было там написано четким ивашовским почерком. Чернильной ручкой – других он не признавал.

– Спасибо, – не глядя на Игоря, произнесла Катерина. – Я позвоню Кириллу.

– У Кирилла Сергеевича, – с нажимом сказал Игорь, – теперь другой номер телефона. И в Карасьеозерск вам не стоит приезжать, номера вашей машины больше нет в списке гостей.

– Ого, какая оборона! – удивилась Катерина. – Кажется, я повода не подавала. Бывалые вы люди.

Игорь молчал, улыбался. Вполне возможно, он получил указание досмотреть спектакль до конца и запомнить все реплики, ежели таковые последуют – режиссер Ивашов был любопытен.

– Хорошо: звонить, писать, приезжать и караулить его возле общественной приемной не буду, – пообещала Катерина, почти физически ощущая прилив веселого вдохновения. – Честное слово. Только вы заберите, пожалуйста, книгу, которую он мне давал. Мне неудобно оставлять у себя чужую вещь. И ему она наверняка понадобится. Одну минуту, я сейчас найду.

И, оставив Игоря стоять в коридоре, она вернулась в комнату. Не отвечая на вопросительный взгляд Дашки, отыскала увесистый серый томик «Словаря рифм и поэтических терминов» из серии «Библиотека школьника», который сама лично покупала Дашке в прошлом году для уроков литературы. Схватила со стола ручку и, секунду подумав (сказалась старая школа редакционных капустников, лихо сочиненных за полчаса до начала), набросала на полях одной из страничек, мимоходом усмехнувшись по поводу попавшегося на глаза абзаца «кульминация – иллюминация, реставрация, рация, нация, кремация, акация»:

Я не юна, увы, не дева.

Имею право я на «лево».

И незачем читать мне лекции —

сам Ивашов в моей коллекции!