Вешатель(СИ)

Кроль поднялся, оглядел работу Гуся. Повеселел, отошёл, насколько позволяла темница, в два прыжка разбежался и плечом ударил по камням. Они дрогнули. Гусь хлестался о камни плечами в заалевшей рубахе, и вот наконец они с грохотом провалились в соседнее помещение. Подростки замерли, прижавшись к стене по обе стороны отверстия, из которого лился слабый свет факела. Было тихо, только где-то вдалеке, в другом каменном мешке, кто-то стонал в смертной муке. Первым не выдержал Кроль. Он высунулся в дыру, протиснул разбитые плечи и, шкрябая по стене башмаками, пролез наружу. Но Гусь не сразу последовал за ним. В двойном свете - луны и факела - он осмотрел их бывшее узилище. "Так я и думал", - горько сказал он. Потом ловко выбрался.

Они оказались в длинном извилистом коридоре с нишами. Низкий потолок коптили несколько факелов. Гусь и Кроль тихонько пошли вдоль осклизших стен. В первой же нише они обнаружили труп. Покрытая коркой засохшей крови женщина. Живот вспорот. И... знакомый запах.

- Это... это... - вдруг стал заикаться Кроль.

И тут же донёсся звук выламываемой решётки.

- Пелонушка, спаси меня в очередной раз, - чуть ли не простонал Гусь и прикрикнул на товарища: - Чего стоишь? Потащили её в нашу темницу.

- Я не... не... - изо рта Кроля вырывались уже не слова, а звуки. Но Гусь понял его и страшно рассердился:

- Живот вспороть смог, а тело перенести боишься.

- Не... не тело... - промямлил Кроль, однако подхватил Пелону под мышки и поволок её к отверстию, которое помогло им покинуть темницу.

Грузный, вздутый труп был велик для небольшого проёма, но Кроль остервенело вцепился в боковой камень и вывернул его. Потом ещё один. Головой вниз они сбросили тело в темницу. Не успели отшатнуться, как загремела оторванная решётка и сверху упала чёрная тень. Гусь и Кроль были не в силах оторвать взгляд от того, кто сейчас стоял в их темнице. "И вправду Вешатель", - одними губами, без звука, пробормотал Гусь.

Вешатель взревел, отчего чудовищная башка перекосилась, а из нарывов хлынул гной, и набросился на тело.

Гусь и Кроль стояли как заворожённые, слыша чавканье и звуки раздираемых и лопавшихся внутренностей. Запах морской лилии стал невыносимо плотным, перебивая вонь.

Через мгновение раздался повторный рёв Вешателя, и звуки сменились другими. Гусь просунул голову внутрь и увидел, что чудовище распростёрлось над разорванным телом, одновременно грызёт лицо трупа и сильными толчками поднимает и опускает зад. Гусь не успел отшатнуться, и его вырвало желчью. Вешатель захрипел, рухнул на тело несчастной Пелоны и замер.

- Что там, Гусь?.. - спросил Кроль.

- Сдох, - прошептал его товарищ.

- Можно выбраться, решётку-то Вешатель оторвал, - сказал Кроль.

- Пожалуй, - согласился Гусь. - Но чуть погодя.

Он первым нырнул в проём. Его рука случайно попала на затылок Вешателя, и кожа чудовища стала слезать, как чулок.

- Ох ты... - удивился Гусь, хотя после всех событий, казалось, ничто уже не могло поразить его.

Со словами: "Гусь, что?" - в отверстие пролез Кроль и наступил на спину Вешателя.

Гусь пнул голову чудовища, под маской оказалось окровавленное лицо.

Кроль дёрнул за рясу. Обнажилось холёное тело.

- Кто это? - тихо спросил Гусь.

Осмелевший Кроль вытер рясой голову чудовища, известного как Вешатель, и отшатнулся: "Градоначальник!.."

- Вот, значит, откуда эти идиотские обряды и праздники... - проговорил Гусь. - Извращению нужно было придать облик величия и значимость для жертв.

- Не пойму, о чём ты, - сказал Кроль. - Бежим отсюда.

- А если Чесла ещё жива? - вдруг спросил Гусь.

- Если жива - хорошо, её могут отпустить - Вешатель-то сдох. Нам пора, Гусь, - заявил Кроль.

- Не выпустят Чеслу, она слишком много знает, - печально проговорил его товарищ. - Кроме того, я не верю, что о... вкусах градоначальника не знал сам дюк. Вдруг он такой же? Тогда будет сделано всё, чтобы на смену одному Вешателю пришёл другой.

- Чеслу не выпустят? - вознегодовал Кроль. Более ничего из речей друга до него не дошло. - Пойдём и отыщем её!

Гусь посмотрел на друга долго и пристально, потом тихо молвил: "Пойдём".

Кроль деловито обшарил рясу градоначальника и разжился ключами, стилетом, снял с тела толстую золотую цепь, сдёрнул с руки уродливую перчатку с когтистым пальцем, а с настоящего - громадный перстень. Объяснил Гусю: "Пригодится".