Вещие сны. Ритуальная практика

В поэме указано, что Гильгамеш видел два пророческих сновидения. В первом из них он шел пешком ночью в Урук с друзьями и нашел метеор, лежащий на улице. Гильгамеш попытался поднять его, но не смог, поскольку метеор был слишком тяжелым. С помощью товарищей он обвязал метеор ремнями и отнес его своей матери. Метеор настолько притягивал Гильгамеша, что во сне он сказал своей матери, богине Нинсун, которой поклонялись в Уруке и уважали за ее мудрость, что метеор привлекал его как женщина. Мать Гильгамеша сказала ему, что метеор является его братом[98].

На следующее утро Гильгамеш проснулся и рассказал матери о том, что он увидел во сне. Она объяснила, что метеор, который она создала для него, станет его любимым другом (Энкиду). Гильгамеш будет любить его как женщину, а Энкиду будет предан Гильгамешу. Таким образом, предсказание Шамхат о том, что Гильгамеш узнает о скором прибытии Энкиду, было правдой.

Гильгамеш рассказал Нинсун второй сон, в котором он нашел топор странной формы, лежащий на одной из улиц Урука. Он любил этот топор, как будто он был женщиной, и носил его при себе. Его мать истолковала это сновидение таким образом, что топор является храбрым товарищем, который вскоре присоединится к Гильгамешу в Уруке и спасет его друга[99]. Таким образом, Гильгамеш видел два пророческих сновидения, каждый из которых предсказывал прибытие Энкиду, дикаря с гор, который бегает обнаженный со зверями по холмам и спит на земле.

Я остановился на этой поэме, потому что она представляет собой один из древнейших документов Месопотамии по пророческим сновидениям. Поскольку эти сны были посланы Гильгамешу его матерью, «мудрой» богиней Нинсун, их можно справедливо назвать вещими сновидениями.

Глава 4 Греция

Древние греки оставили о себе память благодаря своим замечательным достижениям в искусстве, медицине, политике, философии, литературе и архитектуре. Они придумывали свои оригинальные идеи, а также заимствовали их у народов Египта, Малой Азии, Вавилона и других культур. Свидетельства такого культурного заимствования отчетливо проявляются в греческой концепции сновидений, на которую оказали большое влияние взгляды Египта и Вавилона.

Типы сновидений

Греки делали различие между истинными и ложными сновидениями[100]. Они также различали сновидения, посланные божествами, и те, которые были связаны с ежедневными действиями и интересами[101]. Большинство сновидений считались событиями, которые уже произошли, а не бессмысленными фантазиями[102]. Пиндар утверждает, что в течение дня душа «спит», а тело остается активным. Ночью тело спит, а душа является активной и может получать предупреждения о будущем[103]. Во время сна божества стоят у изголовья кровати и дают совет своим почитателям[104].

Не все греки приняли концепцию божественных сновидений. Демокрит писал, что сновидения могут являться эманациями живых людей или предметов, которые проникают в сознание сновидца во время сна, – концепция, которая, по-видимому, предвосхищала более поздние теории о телепатии и отрицала божественное происхождение сновидений. Философ Ксенофан отрицал все виды предсказаний, в том числе сновидения[105].

Однако большинство древних греческих писателей, в том числе Платон, Аристотель, Посидоний и другие, считали, что сон представлял собой период общения между людьми и божествами, а сновидения являлись воспоминаниями о таких разговорах[106]. Данная концепция была широко распространена во всем древнегреческом мире.

В древнейшие времена греки считали, что божественные сновидения посылал Зевс. Позднее пророческие сновидения приходили от Афины, Геры, Артемиды, Асклепия, Гермеса (как эмиссара Зевса), Пана (как «проводника снов») и многих других божеств. Гермес дарил освежающий сон, а бог Гипнос руководил процессом сна.

Инкубация сновидения

Греческая инкубация сновидения (энкоимисис), практика посещения священных мест с намерением получить полезное сновидение, находилась под сильным влиянием подобных практик Египта и Вавилона, несмотря на то что сохранились следы более ранних форм греческой инкубации сновидений. Эта практика могла быть установлена еще до 333 года до н. э.[107]

Сновидения, увиденные на священной территории особого храма, считались в большей степени божественными, чем те, которые человек видел дома, и, таким образом, они заслуживали большего доверия[108].