Вещий князь: Ладожский ярл. Властелин Руси. Зов Чернобога. Щит на вратах

– Когда-то мы, друиды, были сильны, Велимор, – обернулся он к черноволосому юноше-волкодлаку. – Куда сильнее, нежели даже ваши волхвы… Но быстро растеряли все свое могущество, и так, что никто ничего не понял. Ну, пришел святой Патрик, Ирландия поверила в распятого бога, но не отреклась и от старых богов, просто они постепенно забывались, и что еще хуже – хитрые попы подменяли древних богов своими святыми, так, к примеру, стала почитаемой святой богиня Бригита… О, христиане, это хитрые, страшные люди – народ они перетянули на свою сторону постепенно, а знать… знать – сразу! Еще бы, многие вожди завидовали влиянию и славе друидов… И быстро воспользовались новой верой. Не прошло и двухсот лет, как были почти забыты старые боги, а друиды стали вызывать лишь насмешку… Ничего! Ведь у нас Лиа Фаль – волшебный камень Ирландии! – с торжествующим криком друид сорвал с шеи изумрудный кристалл и, бросив его себе под ноги, наступил… постоял немного, отошел в сторону, потянув за рукав молодого волхва: – Наступи!

Не смея ослушаться, тот осторожно накрыл ногой камень, цепенея от страха.

– Не кричит, – поджал губы друид. – Лиа Фаль – кричащий камень. Он кричит под тем, кому суждено стать властелином Ирландии. Нам с тобой, видишь, не суждено.

Подняв камень, жрец положил его на край жертвенника.

– Мы окунем его в кровь, – тихо сказал он. – И вся Ирландия вспыхнет в кровавых усобицах, и наступят темные времена:

Станет каждый предателем.
Каждый мальчик грабителем,
Сын возляжет на ложе отца…
Дурные времена,
Сын обманет отца,
Дочь обманет мать.

– Так будет! И мы с тобой станем великими, и я вновь обрету свою силу милостью древних богов… О Кром! О могучий Кром Кройх! – Друид упал на колени, уткнулся лицом в жертвенник и, резко подняв глаза, возопил: – Жертвы! Ты получишь жертвы, Кром Кройх! Велимор, веди сюда мальчиков.

Молча поклонившись, волхв притащил из соседнего помещения двух связанных пастушков, бледных, со светло-рыжими волосами.

– Что, красноголовые, дрожите? – снимая узкий пояс, страшно засмеялся друид. – Возьми меч, Велимор, и подтащи их поближе к кувшинам… Сейчас я начну душить их, и как только каждый начнет дергаться – только тогда, слышишь, ни раньше, ни позже – ты отрубишь им головы. Старайся, чтобы каждая голова упала точно в кувшин… А уж потом… Потом и ты сможешь насладиться кровью.

Велимор поклонился, в глазах его вспыхнул на миг красный кровавый огонь.

– Начнем! – Нагнувшись, друид провел по лицам мальчиков желтой пыльцой омелы – священного дерева Крома. Захлестнув поясом тонкую шею ребенка, жутко захохотал…

В сыром воздухе чуть слышно просвистела стрела, впиваясь в руку друида.

– А! – упал на жертвенник жрец, оглянулся и заскрипел зубами, завидев своих давних врагов, взявшихся здесь неизвестно откуда.

Хельги-ярл, Конхобар-предатель, ромеец-монах… За ними двое воинов. Всего двое…

Серой тенью бросился вон Велимор, и один из воинов ярла выскользнул вслед за ним, на ходу натягивая лук…

Друид схватился за меч.

– Можно подумать, ты умеешь им пользоваться! – усевшись на жертвенник, презрительно усмехнулся Хельги.

Что-то вскрикнуло под ногой его, и ярл с удивлением поднял с земли камень… Волшебный камень Лиа Фаль, символ Ирландии.

– Он может стать властелином и здесь! – в ужасе прошептал друид.

Хельги повернулся к нему:

– Брось меч, неудачник!

– Что?

– Ты, Форгайл из Брегг, когда-то был изгнан из своего рода за кражу коров и скитался по дорогам всех пяти королевств, униженно прося милостыню…

– Нет, это неправда! – побледнел друид. Не было хуже позора, чем позор поношения.

– Затем ты стал убийцей. Помнишь ограбленных путников в горах Коннахта?

Друид замахнулся мечом… Хельги выбил оружие одним движеньем клинка.

– О Кром Кройх! – пав на колени, возопил друид, чувствуя, как уходит из него колдовская сила.

– Напрасно ты взываешь к своим мерзким богам, – усмехнулся ярл. – Они не любят слабых. Ты ведь всегда был слаб, друид, и твоя волшебная сила – лишь милость богов, а все твои умения, весь твой ум, всю изворотливость ты брал из чужих душ, из душ тех несчастных, в чьи тела поселялся. Что же ты теперь не предстал в обличье несчастного санитара? Побоялся, что Кром не узнает тебя? А зачем теперь ты вообще нужен этому богу? Что можешь и что умеешь, кроме как обманывать и умерщвлять несчастных детей?

Зарычав, друид растопырил пальцы и бросился на ярла. Ударом кулака тот отправил жреца к стенке:

– Ну, хватит прыгать… Ты все еще думаешь, что тебе помогут твои боги? Напрасно…

Хельги обернулся к Никифору, что-то спросил, кивнул довольно и громко сказал:

– Входите же сюда, уважаемые, не толпитесь у стен.

В сумрачное помещение жертвенника вошли седобородые старцы.

– Узнал их, друид? – обернулся ярл. – Это хранители законов – брегоны. Что ты закрываешь лицо? Они тебя хорошо помнят.

– Ты хотя бы поздоровался с нами, Форгайл, – подойдя к жрецу, покачал головой один из них. – Помнится, когда-то ты выглядел гораздо лучше.