Вещий князь: Ладожский ярл. Властелин Руси. Зов Чернобога. Щит на вратах

Невестою Рода… Надо оно ей? Вот если б невестою Ардагаста. Хотя, конечно, почетно, спору нет, однако ж то и дело сжималось девичье сердце. Сам волхв Чернобог – коренастый, сильный, с руками, словно медвежьи лапы, и черной бородищей до пояса – несколько раз наведывался в хижину вдовы Хотобуды – приемной матери Радославы и младшего ее братца Твора, Творимира, если по-длинному. Зыркал вокруг темными, с жутью, глазами, чем-то похожими на глаза дикого лесного зверя, да рассказывал завлекательные байки про лучший и счастливый мир. Приносил с собой бражку, поил, поглаживал между делом девушку по спине. Нехорошо поглаживал, охально. Но сдерживался, видно, опасался тронуть самим же выбранную посланницу. А ведь тогда, зимою… Помнится, праздновали солнцеворот, катались с ледяной горки, так и Чернобог не удержался, подхватил Радославу – да вместе с нею в сугроб. Весело было, Радослава смеялась, и братец ее младшенький, Твор, хохотал так, что икать начал. Вот тогда и позвал ее Чернобог на свое дворище, пошли, мол, водицы дам, братца напоишь. Радослава и пошла, дура… Едва в дом вошли, навалился на нее волхв, стащил волчьего меха кожух, рубаху на груди разорвал… Кивнул в сторону широкой лавки – ложись, мол, возьму тебя пятой женою. Глаза – волчьи и страшные – так и пылали похотью. Испугалась тогда Радослава, а пуще того – противно стало, да к тому ж вспомнила Ардагаста, возьмет ли он ее порченую? Вспыхнули яростью глаза девичьи голубые, недолго думая, схватила со стола деревянный корец да ка-ак треснула по башке Чернобога – и бежать, пока не опомнился. Тут как раз и жены жреца подоспели. Чего уж там они делали, неизвестно, а только потом и не смотрел больше волхв на Радославу, отворачивался да плевался. А когда стали выбирать невесту богов, тут же и предложил на это место гордую девушку. Теперь вот при встречах улыбался. Да все улыбались, кланялись, а многие девчонки даже завидовали, еще бы – невеста Рода! Кто знает, может, оно и хорошо на том свете будет? Задумчивой стала Радослава, смурною. То смеялась без причины, то, вспоминая Ардагаста, плакала, как вот сейчас, в овине.

Вытерев наконец слезы, девушка уселась на старой соломе. Показалось, будто снаружи крадется кто-то. Неужто волхв? Или еще какой охальник? Радослава шмыгнула в угол, схватила попавшиеся под руку грабли да и пустила их в ход, как только появилась в дверях ловкая черная тень. Ручница у грабель – раз, и напополам. А незваный пришелец повалился наземь и возопил обиженно:

– Что ж ты дерешься-то, сестрица?

– Ой, – ахнула Радослава. – Это никак ты, Творе?

Девушка обняла брата, погладила по голове, утешила:

– Ну, да мыслю, не так и сильно попало!

– Ага, не сильно, – разнылся Твор. – Аж искры из глаз полетели. Теперь уж точно шишка будет.

Радослава сняла височное кольцо с семью лепестками.

– На, приложи. Холодное. Ты почто сюда приперся-то?

– Чернобог заявился. Зови, говорит, сестру. Пора.

– Чего – пора? – встрепенулась девчонка. – А что, уже утро?

– Утро, утро, – со вздохом кивнул юноша, нет, не юноша, отрок – двенадцать недавно исполнилось. – Вона, восход-то тучи багрянцем залил, а тебе тут, в овине, не видно.

– Значит, и вправду пора. – Радослава шмыгнула носом. – Может, оно и вправду хорошо – быть невестой Рода?

– Да как же не хорошо! – звонко воскликнул Твор. – Все говорят – почет великий. Умереть за счастье рода – есть ли что лучше? Ты уж, Радушка, не забывай про меня там, помогай, ежели что, ладно?

– Да уж не забуду. – Девушка погладила братца по волосам, густым, каштановым, мягким. Попросила: – Ты тоже меня не забывай, шли молитвы. Да хорошенько все обсказывай: как в селении дела, да как друзья-подружки живут-поживают.

– Обскажу, не беспокойся, – прижавшись к сестре, важно заверил Творимир. Он и в самом деле был горд – надо же, родная сестрица станет сегодня невестой Рода. На всю жизнь заступа! Все ребята, узнав, обзавидовались. Только вот матушка Хотобуда смурная ходила. Интересно, чего ж не рада?

– Ну, ладно, хватит лежать, – улыбнулась Радослава. – Пошли, ждут ведь волхвы. – Выходя из овина, призналась: – И все равно страшно!

– Ничего, что страшно. – Твор сжал ей руку. – Зато почет. Ты и сама станешь как будто богиня. Уж не забывай нас.

– Да ну тебя, – рассердилась вдруг девушка. – «Не забывай», «не забывай» – тошно слушать. Уж не забуду, сказала!

– Передавай там поклон всем нашим, – неожиданно улыбнулся Твор. – Их там много. И все – за последнее время.