Вещий князь: Сын ярла. Первый поход. Из варяг в хазары. Черный престол

– Тебе моча полезна, – тихо хохотнул ярл. – Быстрей рана на затылке затянется.

– Да уж… – Снорри скривился, осмотрелся. – Похоже, девки и без нас убежали. Справились.

– Да, коли б ты не совал башку, куда ни попадя…

– Ла-адно. – Снорри махнул рукой. – Ну, что будем выбираться отсюда?

Хельги кивнул. А что еще делать-то?

Выглянув из амбара, они в один миг шмыгнули к частоколу, а дальше было проще – по стеночке, по стеночке, до самых ворот, кстати – распахнутых. Уж что-что, а незаметно передвигаться викинги умели. Были б собаки – было б трудней, ну, а так – детские игрища. Оказавшись у мостика, Хельги и Снорри нырнули в овраг и, пройдя орешником, скрылись в лесу.

– Облава затевается, – обернувшись, шепнул ярл. – Беги, предупреди Никифора, а я – к Ирландцу. Встречаемся за рекой, напротив капища.

Снорри молча кивнул. Друзья разделились – каждый пошел своей дорогой. Снорри – к реке, Хельги – к болоту. Вокруг по-прежнему было темно, лишь тускло светил месяц, да далеко на востоке алел зарею фиолетовый край неба.

Укрывшись на небольшом островке средь болота, Ирландец и Порубор ждали. Сказать, что воинское игрище развертывалось перед ними, как на ладони, значило бы погрешить против истины. Основная масса участников находилась чуть дальше, на поляне, ярко освещенной чадящими факелами, а болото примыкало к поляне лишь краем, причем – самым дальним от острова. Туда, на поляну, Ирландец с Порубором и не собирались проникать – уж слишком там было людно. А вот здесь, на болотце, совсем другое дело. Ну, не может такого быть, чтобы хоть кто-нибудь из убегающих отроков не захотел укрыться в болотных топях, куда не пройдут никакие собаки. Так вот и сидели на острове Ирландец с Порубором, вернее, лежали, подложив под животы траву. Удобно, только вот комары…

Комаров было множество. Они зудели, впивались в обнаженное тело, так, что сидеть неподвижно не было никакой возможности. Вятша осторожно повел плечами, затем, не выдержав, бесшумно побежал к болоту, остановился, пополз на брюхе по зыбким кочкам. Зачерпнув бурой грязи, размазал по спине и плечам, затих, чувствуя, как стягивает кожу застывающая грязевая корка. Отрок улыбнулся. Комаров обманул – теперь обмануть бы преследователей, а те вовсе не были дураками, вон, и собак с собой взяли. А у него, у Вятши, как и у остальных беглецов – нет ничего, одни голые руки. Правда, и руками убивать учили, так ведь нельзя убивать – игра – только калечить можно. Вот только насчет собак Вятша для себя решил – убить тут же, как кинется на него какая псина. Руку – поглубже в пасть, это не беда что зубы вопьются в кожу, главное – вырвать кадык, и, чем быстрее, тем лучше. Вообще же, с собаками лучше не встречаться. Высидеть здесь, на болоте… Хотя, нет. Навряд ли удастся высидеть, Лейв приказал, чтобы каждый сумел захватить пленного. А поди, захвати его, попробуй. Надо что-нибудь придумать. Да что тут думать! Тройка беглецов – Равол-древлянин, Ратибор и он, Вятша, наверняка обречена Лейвом на жуткую смерть. У других все – и оружие, и собаки. «Убивать нельзя, только – калечить». Ну, покалечат его, Вятшу, и что потом? Нужен он потом князю, покалеченный? Конечно же, нет, тут и рассуждать нечего. Значит, убьют. Что ж – судьба. Вятша тихонько засмеялся. Он давно уже перестал бояться смерти, вообще ничего уже не боялся, кроме одного – Дирмунда-князя. Вот кто был по-настоящему страшен! Хотя, со спины посмотришь, вроде и ничего особенного – варяг, как варяг, не видал, что ли, Вятша варягов? Длинный, тощий, сутулый. Но, как обернется, как зыркнет глазами! Такого жуткого пронзительного взгляда Вятша не видел ни у кого. Холодный, немигающий, страшный. Словно бы заглядывал в душу злобный волкодлак-нелюдь! Разные слухи ходили о Дирмунде-князе, да и сами отроки-волки, бывало, заговаривали о нем по ночам. Вернее, заговаривал только один – Всеволод – остальные слушали, а кое-кто, к примеру – Немил – резко обрывал беседу. Ох, не зря князь велел Немилу убить Всеволода. Видно, вызнал. От такого, как Дирмунд, ничего не скроешь, не убежишь никуда и нигде не спрячешься! Найдет, достанет, накажет – принесет в жертву кровавому богу… нет, не Перуну, хотя и ему приносил князь жертвы, но только главным был для него Кром – древний кровавый бог чужого народа.