Вещий князь: Сын ярла. Первый поход. Из варяг в хазары. Черный престол

А на болоте всем стало уже не до Вятши. Пламя бушевало совсем рядом, от нестерпимого жара пузырилась болотная жижа, змеи, лягушки и прочие гады стремительно улепетывали в глубь болота, затягивавшегося густым дымом. Кашляя от дыма, Вятша пополз в ту же сторону, даже случайно придавил локтем большую гадюку толщиной с руку, та недовольно зашипела, но не укусила, видно, не до того было. Обжигая живот в нагревшейся от пожара воде, Вятша полз все быстрее, уже не особенно-то и смотрел, что перед ним – зыбкие кочки, полусгнившая гать или гиблая трясина. Он и сам не заметил, как начал тонуть, погружаясь в липкую грязь, сначала затянуло ноги – все-таки зря отрок попытался встать, чтоб хоть немного осмотреться. Встал, и вот уже не ступить дальше ни шага! Вятша вытянул руки, пытаясь дотянуться до чахлого деревца – и не смог, чувствуя, как трясина заглатывает его больше. Вот уже по грудь, вот – по горло… И тут отрок неожиданно успокоился, сложил руки – смерть, так смерть. Главное – его тело не достанется князю… а значит, и Крому.

– Держись! – неожиданно услышал он чей-то крик. Кто-то протягивал ему длинную палку, вернее, тонкий ствол вырванного с корнями деревца. Вятша инстинктивно уцепился за конец слеги, подтянулся, чувствуя, как тянут и с другой стороны. Их, похоже, было двое – один взрослый – узколицый, в зеленом, измазанном болотной жижей, плаще, второй – Вятшин ровесник – черноволосый, бледнолицый, худой. Мало-помалу им удалось-таки освободить отрока из болотного плена. Отдышавшись, Вятша улыбнулся, благодарно кивнув. Опять упущение князя – отрок должен был немедленно расправиться с чужаками, а не благодарить их. Вспомнив о Дирмунде, Вятша опустил голову. Князь достанет везде. Хотя, может быть, он сочтет его мертвым и даже не вспомнит о том, что жил на свете такой Вятша? Слабая надежда.

Ну, будь, что будет. Возвращаться обратно в острог у отрока не было никакого желания.

– Пошли. Ну, не стой же! – Темноволосый парень взял Вятшу за руку. – Иди осторожно, след в след ступай.

Долго они шли, нет ли, Вятша вряд ли смог бы сказать. Знал одно – медленно, но верно они уходили от пожара, спускаясь к реке. А слева от бушующего пожара вставало другое оранжевое зарево – встречный пал, пущенный от капища по совету Ильмана Карася. Подпаленные воинами Дирмунда кусты поначалу не хотели заниматься, но, занявшись, уже не гасли – миг, и от ручья встала мощная стена пламени. Громко трещали сучья, пахло кипящей смолой, неслись сломя голову к реке звери, ветер уверенно гнал стену огня в направлении острожка.

– Да что же это творится такое? – воскликнул Истома Мозгляк, разбуженный ударом ноги.

– Вставай, дядько! Пожар. Бежать надоть!

– Пожар? Откуда?

– Незнамо откуда, а только скоро сгорим, похоже! Ну, мы побегли, а ты как хошь.

– Нет, и я с вами.

Выбежав на улицу, Истома аж присел от страха: казалось, со всех сторон острог окружало бушующее пламя! Оно было везде, слева, справа, за воротами – горели уже и они, и угловые башни. Удушливый дым ел глаза, вызывая слезы и кашель.

– Ой, батюшки…

Закрыв нос рукою, Истома во всю прыть ломанулся вслед за воинами. Похоже, те знали, куда бежать. К воротам не пошли – вот уж там-то бы точно изжарились – оторвали доску, прислонили к частоколу, там, где пламя поменьше, и – по очереди.

Свалившись с частокола в овраг, Истома подвернул ногу.

– Эй, эй, помоги! – чувствуя, что не может больше бежать, с ужасом закричал он.

Тщетные надежды! Не обращая внимания на его вопли, воины скрылись в лесу. А пламя подступало все ближе.

– О, Перун, Мокошь, Ярило… – взмолился охваченный паникой Мозгляк. – Ежели спасусь, принесу вам в жертву белую кобылицу… – В этот момент прямо ему на голову упал горящий сук. – Нет, не кобылицу! – Хватаясь за волосы, громко возопил Истома. – Женщину! Красивую непорочную девку! Только спасите…

Кто-то ткнулся носом в его ногу. Истома опустил глаза… О, боги! Рыба! Он же сидел в середине ручья! Да, здесь ручей неглубок, но, быть может, там, дальше…

Подволакивая подвернутую ногу, Истома Мозгляк быстро пополз по руслу ручья, с радостью чувствуя, что тот и вправду постепенно становится глубже.

Убегавшие из острога воины сгорели все – людям ли играть в догонялки с буйным лесным пожаром? А вот Истома спасся, пересидел в ручье. Видно, и впрямь помогли боги.