Вещий князь: Сын ярла. Первый поход. Из варяг в хазары. Черный престол

От придирчивого изучения собственного экстерьера Ханса отвлек телефон. Зазвонил, работал, собака, несмотря ни на какую грозу. Позвонил Нильс, с важной новостью. Оказывается, тогда, в клубе, их случайно услыхал на всю округу знаменитый басист Иорг, что переиграл за свою долгую жизнь в черт-те скольких группах, а последний его проект обещал быть потрясающе крутым, даже круче «Бурзума», да вот незадача, приглашенный русский ударник упал в фонтан и впал в кому. А ударник тот был знаменит на всю Россию, и если бы…

– Ты мне не про русского рассказывай, – перебил приятеля Ханс. – Я про него и без тебя знаю. Говори про Йорга, что он сказал?

– Сказал, что может послушать нас на неделе. Там же, в клубе. Только надо ударника… Ну, опять Томми попросим, он не откажет, и это… хорошо бы порепетировать. У тебя сейчас кто дома?

– Никого. У родителей очередная годовщина со дня свадьбы, наверное, поздно приедут.

– Отлично! – заорал в трубку Нильс. – Так я беру Томми с аппаратурой, и мы…

– Остынь, парень, – невежливо перебил Ханс. – Электричества-то нет.

С полминуты в трубке потрясенно молчали. Затем раздался поникший голос Нильса:

– И вправду, нет. Но, как будет, я перезвоню.

– Звони. – Ханс положил трубку… и телефонный аппарат тут же взорвался снова.

– Да?

– Снольди-Хольм? Дом Йохансенов?

– Да.

– Спирк. Окружная полиция. С кем я говорю?

– Э… Ханс. Ханс Йохансен.

– Сын Юдит и Грейга Йохансенов?

– Да, а что…

– У ваших родителей имеется автомобиль «Вольво-940», серебристого цвета, номер… – Полицейский назвал номер. Их номер.

– Да… – тихо ответил Ханс, холодея от недоброго предчувствия. – А что…

Полицейский офицер снова не дал ему договорить, велел быть дома и ждать. А кого ждать, не сказал. И так было ясно – полицию. Но зачем? Что с родителями?

Положив трубку, Ханс медленно опустился на диван, рядом с гитарой. А за окном по-прежнему лил дождь, и лиловые сполохи молний продолжали свою яростную игру.

Перед глазами бритоголового Вольфа, валяющегося на грязном полу маленькой студенческой квартирки, проплывали синие куски дыма. В дыму этом мелькали какие-то призрачные тени, одетые в старинные одежды. В руках тени держали щиты, копья, мечи… Дым постепенно становился прозрачным, редел, и сквозь голубоватые разрывы его вдруг показалось лицо. Неприятное, бледное, с длинным вислова-тым носом над рыжеватой бородкой и с огненно-черными глазами. Да, именно с такими глазами – огненно-черными, зияющими, пылающими ядерным взрывом! Никогда, нигде, ни у кого среди живущих людей не видел Вольф такого взгляда. Догадался сразу – именно это и есть Князь Тьмы! Он показался ему! Явился! Снизошел!

– Ты поможешь мне, – прозвучал в мозгу Вольфа яростный обжигающий шепот. – Готов ли?

– О да, мой повелитель! – Сатанист и сам не узнал своего голоса. – О, да.

– Девушка… – В голове возникло девичье лицо – бледное, синеглазое, обрамленное короткими темными волосами. Красивое лицо… и какое-то знакомое, словно Вольф не раз видел эту девушку. А ведь, и в самом деле, видел…

– Это Маги, – словно змея, прошипел явившийся во сне демон.

– Маги? Сумасшедшая Маги?

– У нее – камень. Сиреневый, красивый, как сама Земля. Ты возьмешь его и передашь мне. Как – я скажу, когда у тебя будет камень.

– Я исполню все, мой повелитель! – благоговейно ответствовал Вольф, еле сдерживая распиравшую его радость. – А что сделать с Маги? Убить?

– Убить? – Демон улыбнулся. – Ты уже убил сегодня двоих, притянув мои молнии. Мысли твои мне нравятся. Что ж, не отказывай себе, убей, если так хочешь. Но помни, главное – камень. А сейчас… – Он протянул к груди Вольфа свою острокогтистую лапу, пылающую пламенем Ада. – Иди ко мне ближе, иди… иди…

Огромные глаза демона закрыли все, не было больше в голове никаких мыслей – эти глаза и были мыслями, и вокруг не было ничего – глаза были всем. Глаза и голос.

– Иди же… иди…

Вольф сделал шаг… И закричал от нестерпимой боли! Расплавленные до красна когти вцепились ему в грудь…

Он очнулся от боли, лежа на полу, посреди затоптанных окурков и грязи. В распахнутое окно летели холодные брызги дождя, и порывы ветра развевали шторы, словно паруса пиратского судна. Невыносимо саднило грудь. Поднявшись на ноги, Вольф, пошатываясь, захлопнул окно, затем, стащив через голову футболку, подошел к зеркалу…

На груди его, ближе к сердцу, горело клеймо с изображением волка.

– О, повелитель! – падая на колени, в восторге воскликнул парень.