Весёлая дорога

В одну из своих поездок в Узбекистан я попал в колхоз «Социализм». Он лежит в Ферганской долине. Мне показали хлопковые плантации, виноградники, рощи урюка. Потом, когда мы возвращались на центральную усадьбу, председатель сказал:

— А это наш Кировский завод.

— Где?

— А вот.

Мы ехали мимо цветущего сада, и конечно, никаких цехов, никаких труб и даже самого маленького станка поблизости не было.

— Сад называется — имени Кировского завода, — пояснил председатель.

Это был гранатовый сад. Он цвёл, он весь был будто в пушистом снегу, и трудно было представить, что может вырасти одновременно такое количество гранатов.

Потом председатель рассказал мне историю этого названия.

В 1931 году дехкане этого колхоза поехали в Ленинград. С собой они повезли целый вагон сочных гранатов. В Ленинграде они попросили показать им завод, который выпускает удивительные машины — тракторы. Вот рабочим «Красного путиловца» они весь вагон гранатов и подарили.

Осмотрели завод, подивились такому количеству умной техники. А надо сказать, что в Средней Азии в ту пору с техникой было плоховато. Дехкане обрабатывали поля всё больше заступом.

Рабочие и говорят:

— Ну, а теперь принимайте наш подарок.

И показывают им три новеньких «Фордзона-путиловца».

Так узбекские дехкане, не помня себя от радости, вернулись домой с богатым подарком.

Через тридцать три года в этом колхозе, конечно, многое изменилось. Тракторов, к примеру, стало девяносто шесть. Появилось шестнадцать хлопкоуборочных комбайнов и много других машин.

Только доброе чувство к ленинградцам осталось прежним.

В 1964 году, когда в колхозе прослышали про новые трактора, дехкане сказали:

— Что-то мы в Ленинграде давно не были.

Стали собираться. Ну, а какой подарок повезти с собой? Конечно, гранаты. Погрузили сочные плоды и отправились.

Встретили их как старых друзей. Снова они ходили по заводу, качали от удивления головами, всё не могли глаз оторвать от красавцев тракторов.

— Ну, а теперь мы к вам приедем, — сказали рабочие. — Ждите гостей.

Приезжают вскоре в колхоз, ну, и тоже, конечно, не с пустыми руками. Подарили колхозу два «кировца».

Ну и обрадовались дехкане!

— Наш дом — ваш дом! — говорят. — Наш сад — ваш сад! Даём название саду — имени Кировского завода!

Растут в саду сочные гранаты. Работают на хлопковых полях богатыри трактора. Дехкане довольны. Рабочие довольны.

Видите, какие хорошие плоды приносит вежливость?

Мое интервью

В Ставропольском крае мне показали лучшего водителя «кировца». Он в это время распахивал поле.

— Вот подите к нему, — посоветовали. — Уж кто лучше него машину знает.

Подождал я, пока «кировец» поравнялся со мной, и махнул трактористу. Он спрыгнул вниз, мы поздоровались. Пожилой. Зовётся Владимиром Ивановичем.

Я стал ему объяснять, что так, мол, и так, интересуюсь. А он в это время молчал. Объяснил я ему и тоже замолчал. Жду. Молчим оба.

Вдруг он говорит:

— А чего стоять, поехали.

Ну, думаю, хорошо. Повезло. Там и разговоримся. Влез в кабину, сел рядом с ним. И пошли мы перепахивать поле. Едем, покачиваемся. А я, между прочим, жду, когда тракторист начнёт высказывать своё мнение о машине. Молчал он, молчал, потом наконец и говорит:

— Вот видишь, сидишь, как царь на троне…

Ну, думаю, дальше, дальше. А он снова замолчал.

— Ну, а ещё-то, — говорю, — что-нибудь скажите, Владимир Иванович.

— Да я же говорю, сидишь, как царь на троне. Только покачивает.

И снова молчит.

Ну, думаю, ничего от него дельного не добьёшься. И то хорошо, что на тракторе покатал. Поблагодарил тракториста и пошёл.

Вдруг он меня окликает:

— Постой, — говорит, — забыл тебе сказать. Сидишь, как царь на троне, только покачивает…

Что это, думаю, он смеётся надо мной?

А он продолжает:

— Вот я и говорю, на взгорках так и бросает, ты скажи там, кому следует, амплитуда большая, пусть амортизаторы сделают.

Так и закончилось моё интервью.

Ну что ж, у каждого своя манера разговаривать.

На ниве народного образования

«Кировец», как настоящий трудяга, никогда не сидит без дела. Нет работы по специальности — давайте любую.

И хорошие хозяева дают. Хороший хозяин только и думает: куда бы его, семижильного, ещё направить? Какую бы ему ещё задачу задать?

В некоторых целинных совхозах «кировец» не только летом, но и зимой крутится, как савраска.

Возит молоко по бездорожью. Молоко отвезёт — лес надо буксировать. Лес отбуксирует — глядь, а тут и школьников из школы пора везти.

А что, школьников возить туда и обратно тоже нелёгкая задача. Дорог нет, снегу по горло, мороз. А уроки идут. И никто не может их отменить. Не имеет права.

Но и машина ни одна не идёт. То есть пойти-то она пойдёт, но где гарантия, что она не застрянет? Нет гарантии.

И тогда решают использовать самое сильное и надёжное средство: трактор «кировец». Запрягают его в огромные сани, на сани ставят вагон. А посреди вагона — маленькую печку-буржуйку, чтобы школьники, значит, носы не морозили.