Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М. Часть вторая.

На следующий день нас отправили на полигон, в пустыню Кызыл Кум, несмотря на то, что врачи заметили мою вновь зашитую губу. Просто добавили в ранец, в аптечку, нужный антибиотик. Теперь лекарство автоматически впрыскивалось под кожу.

Как потом я узнал, если бы мне регулярно зализывали рану, её след скоро бы пропал. А так остались следы грубой штопки. Моя слюна, наверное, была ядовитая.

Экзамены.

Лётчики сбросили контейнеры в заданных точках. Нашу четвёрку, помещённую в спускаемый аппарат, скинули в ещё более заданной точке, на этот раз всё разбросали в районе двухсот километров. Не знаю, или так было запланировано, чтобы жизнь мёдом не казалась, или как-то пронюхали о наших ночных прогулках, но факт остался фактом.

Оставаться в спускаемом аппарате было нельзя, предписывалось сразу бросаться на поиск контейнеров, и ночевать уже там, предварительно приведя контейнер-времянку в жилое помещение.

Мы не унывали, силы наши, благодаря вампирёнышам, увеличились, даже если не надевали ремешки, были сильнее других претендентов, выносливость наша удивляла Филю, как мы ласково называли своего тренера.

Хотя после тренировок старались сделать вид, что смертельно устали, от него не утаишь наши улыбки и желание продолжать игру. Никак не удавалось сохранять серьёзный вид, и, когда Филипп Андреевич объявлял об окончании занятий, мы с воплями и хохотом бросались домой, переодеться перед походом в столовую. Остальные юные космонавты расползались по норкам, едва передвигая ноги.

Филипп Андреевич, отбросив осторожность, нагружал нас всё больше и больше, превысив даже нормативы для взрослых, мы же только хихикали.

Сбегав в душ и переодевшись в комбинезоны для повседневного ношения, мы строились, и с песней шагали в столовую. Я, кстати, вспомнил одну песню, подходящую нам:

«Орлята учатся летать!». И теперь горланили, изо всех сил, весело печатая шаг по брусчатке пихтовой аллеи:

- А где-то в гнёздах шепчут птицы,

Что так недолго и разбиться!

Ничем орлят не испугать –

Орлята учатся летать! – на наши звонкие голоса сбегались «ботаники», оказавшиеся неподалёку.

Оторвавшись от своих возвышенных раздумий, они по-ребячьи, вспомнив, что детство ещё не кончилось, топали за нами.

Вспомнив всё это, я невольно вздохнул, посмотрев в темнеющее небо, на котором уже появилась первая звезда.

- Ну, что, покорители пустыни. Пробежимся? Или будем распаковывать квадроциклы? – обратился я к ребятам, разминающими затёкшие мышцы.

- Да ну-у… - протянула Нина, наверное, вспомнив своё первое путешествие, - Давайте бегом?

- До ближайшего контейнера… - я сверился с пеленгатором и сканером, - пятьдесят километров!

- Пфы! – фыркнула Алёна. Зяма, как всегда, промолчал.

- Тогда что, переодеваемся? – ребята сразу обрадовались, в нетерпении затопали ногами по рыхлому песку. Мы захватили на этот раз своё снаряжение, и нам не терпелось его испытать в тёмной пустыне. Даже если за нами наблюдают из космоса, вряд ли поймут, что это было.

Интересно, наблюдают, или нет? Я посмотрел наверх, в тёмное небо. Должны же они как-то следить за нами? Связи нет, ни к чему она на Марсе, там будет один сеанс в неделю, кроме экстренной передачи.

Мы ведь не исследователи, простые работяги - дорожники, хоть и учат всему. Всякое бывает, может, придётся переквалифицироваться из строителей в учёных-исследователей. Вон как на нас смотрят на медицинских комиссиях. Я всё больше убеждаюсь, что взрослые видят от нас пользу именно там, в космосе. Вот бы ещё друзей с нами отпустили! Но, увы! Во-первых, ребята боятся взрослых, а взрослые, узнав, кто они на самом деле, испугаются уже их.

А во-вторых, ещё не изобрели таких космических кораблей, куда можно было бы забраться зайцу. Жилое помещение очень ограничено по размерам. Несмотря на то, что межпланетный корабль собирают на орбите, рассчитывают каждый грамм. Потому и хотят отправить детей, вместо одного взрослого – четверых. Если что, там вырастем!

Мы быстро разделись, спрятавшись друг от друга за спускаемым аппаратом, закрепили ремешки на руках и ногах, застегнули повязки на головы. Ошейники надевать не стали, чтобы держать связь на дальнее расстояние, договорившись не лазить в головах.

Одевшись, мы снова собрались вместе. На запястьях у нас были пристёгнуты радиомаячки и сканеры, с встроенными пеленгаторами. Определившись с направлением, побежали в ту сторону.

Вечер стал днём для наших чувствительных глаз, ветер приятно-тёплым, песок под босыми ногами мягким.

На барханы мы взлетали на четвереньках, мышцы радовались движению, вниз бежали гигантскими скачками. Почему-то на четырёх конечностях было удобнее. Старались не отвлекаться на мелкую живность, и всё-таки Зяма не удержался, поймав большую ящерицу, не успевшую зарыться в песок.

Перекусив ей хребет, он так и бежал, с ящерицей в зубах. Недолго я терпел, скоро приказал остановиться и съесть добычу. Вкусная оказалась. Побежали дальше. Часа через полтора нашли первый контейнер.