Весёлый лес

На экспедиционный корпус почти в полном составе напала эпидемия кашля. Принцесса яростно скрежетнула зубами и, не оглядываясь, даже не вошла – вбежала в обитель Гавара так, словно это был самый комфортный постоялый двор на Белом Свете. Вбежала, опомнилась и остановилась – испуганно и растерянно.

– И… куда сейчас? – обернулась на спутников она и как бы невзначай попятилась, стараясь забиться в самую середину немногочисленного отряда.

«Куда сейчас теперь?…» – застрял у них на языках невысказанным тот же самый вопрос.

Трудно сказать, чего ожидали увидеть спасатели тетушек, добравшись, наконец, до вожделенного замка. Судя по выражениям их физиономий – как минимум столбик с двумя приколоченными к нему указателями: «Герцогиня Жаклин там» и «К Гавару – в противоположную сторону».

Вот так и разбиваются надежды. Потому что ни столбика, ни справочного бюро, ни робкой, но говорливой прислуги, готовой выложить, где, куда и к кому, а равно часы приема по личным вопросам, на всем замковом дворе не наблюдалось, и появление их, похоже, даже не планировалось.

В утреннем свете, слабо сочащемся вместе с дождем сквозь набрякшие ливнями тучи, перед ними раскинулся двор, ровно залитый одной исполинской нечистой лужей. Маленькие окна замка взирали на мир мутными темными стеклами, забранными декоративными, но ржавыми решетками. Верхние этажи и крыши терялись в рваных клочьях ночной тьмы, зацепившихся, казалось, за острые шпили и смиренно прикорнувших средь флюгеров и гербов до следующего вечера. Слева и впереди, у центрального крыла, расстилалась парадная лестница. У начала перил ее стояли два огромных кашпо, доверху заваленных человеческими черепами. Мрачная громада цитадели Гавара – ни огонька, ни тени живой – нависала над нежданными и незванными пришельцами гигантским могильным камнем. Добро пожаловать, гости дорогие…

Люди притихли, словно почувствовав на своих лицах вместе с холодным дождем ледяное дыхание ужаса, затаившегося в темной утробе замка, и сбились в плотную кучу у самых ворот, позабыв и раздоры, и рознь.

– Я думаю… – прошептал де Шене, судорожно сжимая в кулаке огрызок дубины гугеня, – черный ход искать… не стоит… рассветет совсем скоро… Войдем через парадное… и начнем искать… с первого этажа…

Спорить никто не стал. Настороженно озираясь по сторонам и беспрестанно ощупывая отчаянными взглядами зияющие слепой чернотой окна, великолепная пятерка стремглав форсировала лужу и прижалась к стене замка, дрожа от возбуждения и задыхаясь, будто ожидая в любой момент окрика или удара магической молнии.

Никого. Ничего. Тишина…

Шевалье, невзначай оказавшийся в голове штурмового отряда, безмолвно сделал округлый жест согнутой в локте рукой: нам за угол.

Вперед.

Повинуясь сигналу, люди медленно двинулись к углу, отделяющему их от лестницы, гостеприимно манившей своими черепохранилищами.

План рыцаря был понятен. Успеть проникнуть в замок до рассвета. Потом успеть покинуть его до… Нет. Просто: успеть покинуть.

Пригибаясь и стараясь вжаться в камень, словно это могло помочь, выскочи кто-нибудь внезапно из-за угла, крошечный отряд спешно продвигался вперед, лихорадочно вслушиваясь во всё скрывающий шум дождя. Люсьен дошел уже до самого угла, как вдруг чародей истеричным шепотом выкрикнул «Стой!» – и все застыли в тех позах, что были – нелепый горельеф безумного мастера.

– Что слу… – недовольно начала было принцесса, и прикусила язык.

Тяжелое хлопанье крыльев теперь услышали все, а секунду спустя из-за стены, из предрассветного полумрака, залитого дождем, вылетела огромная странная птица и плавно скрылась за углом. Послышался скрежет – словно железа о камень, звук падения чего-то большого и мягкого, и голос – гнусавый, ворчливый, хриплый голос, то ли бранящий кого-то, то ли жалующийся. В ответ на тираду, к изумлению шевалье, раздалась мелодичная низкая трель, словно певчая птичка размером с овечку толковала с хрипатым. Еще пара слов – и с той, и с другой стороны – и снова о камень скрежетнуло протяжно, захлопали тяжко крылья, будто матрас выбивали, и загадочный летун взмыл в мокрое темное небо и пропал за стеной.

– Путь свободен, – обернулся Люсьен спустя полминуты.

– Что… кто… это было? – нервно сверкая глазами, спросила принцесса.

– Не знаю, – передернул плечами шевалье. – Что-то большое, зеленое и безобразное. Если бы не крылья. Шипастая жаба с крыльями доброго духа, вот на что это было похоже.

– Жаборонок, – с первой ноты угадал Агафон. – А второго сумел разглядеть?

– Тоже большой, зеленый и уродливый, – не стал утруждать себя разнообразиями описаний де Шене.

– Еще один жаборонок? – удивилась Грета.

– Нет, на двух ногах, в одежде и без крыльев. Этот… жаборонок… принес ему какого-то зверя, бросил, почирикал и улетел.

– Так этот, второй, был гугень? – насторожился Лесли.

– Д-да кто его в темноте да за дождем разберет… – неуверенно пожал плечами Люсьен. – Может, и гугень. Хотя одежды на нем, кажется, было побольше, чем на том.

– Это слуга Гавара! – озарило принцессу.