Веский довод

— После того как Ларри взял меня силой, мое отношение к нему изменилось. Но он пытался убедить меня, что поступил так, потому что очень любит меня. Уверял, что хотел выяснить, совместимы ли мы сексуально. А я, молодая дурочка, поверила. Но это был единственный раз, когда мы… Ну, ты понимаешь.

— А после Ларри у тебя были другие мужчины?

— Ты задаешь очень личный вопрос! — вспылила Доминик. — После того отвратительного случая я даже подумать не могла о том, чтобы…

— И ты стала фригидной?

— Нет!

Конрад обнял ее и прижал к себе.

— Доминик, тебе не кажется, что нам пора уладить наконец эту проблему? Если ты доверишься доброму заботливому доктору, который пообещает никоим образом не пугать тебя и…

— Но я совсем не испугана, — возразила она, купаясь в блаженстве, которое разливалось по ее телу от близости Конрада. — Я больше не могу ждать, ты…

Он взял ее на руки и отнес в спальню. Его глаза были полны нежности и желания, он выжидающе смотрел на Доминик. Она видела, что Конрад гадает, действительно ли она хочет его или ею движет желание избавиться от старых страхов.

— Конрад… — Доминик поцеловала его в губы и привлекла к себе.

Она сгорала от нетерпения — Конрад отомкнул в ее душе какой-то другой источник желания, совсем не похожего на то, что она чувствовала к Ларри.

Когда Конрад понял, что Доминик реагирует на его ласки и желает именно его, он превратился в более требовательного и страстного любовника. Руками и губами он ласкал ее тело, которое еще не очень хорошо знал, и делал это неторопливо и умело.

Доминик притянула его лицо и языком обвела контур чувственного рта Конрада. Телесный голод ее возрос, желание достигло самой высокой точки накала. Они обретали друг друга с все разгорающейся страстью. Поцелуи становились жаднее, ласки — безудержнее. Доминик казалось, что она, изголодавшаяся по мужской ласке, никогда не сможет утолить этот голод.

Но наступил момент, и она была уже не в темной спальне своей квартиры, а в мире ослепительного блеска и жаркого пламени. Неистовый исступленно-ликующий крик вырвался из ее груди в порыве экстаза, прежде чем Конрад впился в ее губы, шепча какие-то бессвязные слова. Задыхаясь, они взлетели на недосягаемую вершину и затем упали, обессиленные, но наполненные новой энергией и жизнью.

Сквозь приоткрытые шторы в комнату пробивались лучи утреннего солнца. Еще не открыв глаз, Доминик почувствовала, что не одна в своей теплой уютной постели. На одеяле сидела Фэнси и урчала, как хорошо смазанный мотор.

Конрад перевернулся на спину, одеяло сползло, и Доминик увидела его загорелое тренированное тело. Ее снова охватило возбуждение. Конрад открыл глаза, и его губы расплылись в медленной полусонной улыбке. Он протянул к Доминик руки и привлек ее к себе.

— Я забираю свои слова назад. Мы можем сказать со всей определенностью, что я ошибался. Ты не фригидна.

Доминик лукаво улыбнулась.

— Лучше скажите, доктор, что вы совершили чудесное исцеление прошлой ночью. Одиннадцать лет — слишком большой срок, чтобы надеяться снова прийти в норму.

В этот момент на прикроватной тумбочке зазвонил телефон, и Доминик неохотно сняла трубку.

— О, Джулия, слава Богу, это ты! Я уж испугалась, что звонят из больницы. Как там Чак?

— Как всегда, прекрасно. Завтракает с Билли на кухне. Знаешь, я подумала… В общем, пусть он побудет у нас еще немного.

— Спасибо. Я сегодня проснулась позже, но уже встаю, так что…

— Я видела машину Конрада во дворе, поэтому и говорю: не торопись.

— Ага, увидела — и сразу сделала выводы?

Джулия рассмеялась и с чувством сказала:

— Счастливая!

Конрад провел языком по ее шее, и Доминик заторопилась:

— Ну ладно, Джулия, мне надо вставать. Дай мне десять минут на сборы.

— Не торопись, я сказала. Занимайся своими делами.

— Спасибо. — Доминик положила трубку и повернулась к Конраду.

Он смотрел на нее влюбленными глазами. Она с радостью утонула бы в этих темных таинственных колодцах, где отражалось их обоюдное желание, вспыхнувшее с новой силой.

Но Доминик ждали дела, и, кроме того, надо было уделить внимание сыну. Теперь мне придется делить свою любовь между двумя мужчинами. Одна любовь для сына и совершенно другая, не похожая на первую, — для любовника. Значит, теперь так я буду думать о Конраде? И как долго это продлится между нами?

Доминик высвободилась из его объятий и начала собирать одежду, в беспорядке разбросанную на полу. Но она уже знала, что сегодня ночью ее жизнь изменилась необратимо.

А что ждет ее дальше?

9

— Мам, ничего с нами не случится. Джулия сказала, что мы уже большие…

Чак смотрел на мать так, словно та только что свалилась с луны и ничего не понимала. Доминик собрала грязные тарелки со стола и поставила их в раковину.

— Пошли спросим мою маму еще раз, — шепнул приятелю заскучавший Билли. — Если мы не выйдем сейчас, то опоздаем.

— Я знаю, — прошипел в ответ Чак и вопросительно посмотрел на мать. — Ну как, мам?