Весьма достойная судьба

- Понимаете, там мужчины, полицейские, на лошадях, с оружием! Что я против них? А вы, вы можете что-нибудь предпринять…

Кошкина всхлипнула и опустила голову.

- Я сказала ему, что больше не вернусь… У меня душа болит за него. Да что говорить! - Она снова всхлипнула и вытерла глаза рукавом.- Я боюсь, вот-вот с ним что-нибудь случится. У меня дурное предчувствие…

Она смотрела на меня мокрыми глазами, в которых было самое крайнее отчаяние.

- Конечно,- сказал я,- я полечу с вами.

- Спасибо,- произнесла она едва слышно.

- Не за что,- ответил я.- Надо вылететь сегодня же.

Кошкина села прямо, вытерла пальцами глаза.

- Вы уж простите меня, пожалуйста… И поймите, К кому еще я могла обратиться? А вы и так, я знала, обо всем догадываетесь…

- Больше мы это не обсуждаем,- сказал я, вставая.- Сейчас узнаем расписание.

- Только вот еще что…

Я был уже на полпути к пульту внутренней связи. Пришлось остановиться.

- Что-нибудь существенное?

- Весьма,- проговорила Кошкина как-то очень осторожно.

- Что именно?

Она встала и приблизилась ко мне. Ее глаза были у самого моего лица. В них были смущение и, пожалуй, вина.

- У вас не будет автономного управления.- Она развела руками.- Понимаете, просто больше нет аппаратов с автономным управлением. У вас будет устройство, управлять которым буду я. И туда, и обратно я сама вас транспортирую. То есть вы будете полностью зависеть в этом от меня.

- Ладно,- махнул я рукой.- Ничего.

По внутренней связи я вызвал дежурного и узнал расписание рейсов на Сибирь. На сегодняшние мы уже опоздали, но к первому утреннему могли успеть.

- Пожалуйста, свяжись с космопортом,- сказал я дежурному,- и закажи два билета.

- Три,- услышал я позади себя.

Я обернулся, от неожиданности выронив микрофон. В дверях стояла Надя.

- Два,- сказал я с максимальной настойчивостью, какую мог себе позволить.

- Нет. Три,- повторила Надя, пристально глядя на меня, как всегда, снизу вверх.

- Но речь идет о том, чтобы…- вмешалась Кошкина.

- Я понимаю, о чем идет речь,- спокойно прервала ее Надя.

Моя маленькая жена смотрела мне в глаза твердо, не мигая. Я привык к тому, что могу во всем положиться на нее, что хожу всегда в свитерах, связанных ее руками, могу обсудить с ней проблемы моей работы, привык, что она прекрасная хозяйка… Сейчас она поставила меня в тупик.

Я люблю свою жену. Я не хотел подвергать ее какой-либо опасности. Однако, как я должен был поступить? Я взял в руку микрофон и сказал дежурному:

- Закажи три.

- Вот и хорошо,- сказала Надя.- Добрый вечер.

- Если вы так считаете…- в первый раз улыбнулась Кошкина.- Пусть будет добрый.

- Будет,- твердо произнесла Надя.- Сейчас я соберу ужин.

- Я помогу вам,- сказала Кошкина кротко и поднялась.

Вскоре они уже вкатили столик на колесиках, и мы мирно уселись вокруг него.

- Так вы, пожалуй, привыкнете ужинать с Кошкиными,- сказала Мария.

- А мы не возражаем,- ответила Надя.- Правда, Юрков?

Я улыбнулся ей.

- Лишь бы у вас все было хорошо,- закончила Надя.

- Мы стараемся,- усмехнулась Кошкина.- Только не получается.

- А у нас, между прочим, только чай, а кофе нет,- сказала Надя, определенно чтобы отвлечь ее.

- Согласна на чай,- кивнула Кошкина.- На все согласна.

После ужина мы стали обсуждать важный вопрос: где взять соответствующую одежду для путешествия. Это оказалось серьезной проблемой.

- Для вашей жены я найду платье,- сказала Кошкина.- Ну, кое-что придется подшить… укоротить, выпустить…- примеривалась она, окидывая Надю деловым взглядом.- У меня с собой два, и одно мы переделаем. А вот как быть с вами - ума не приложу.

- А что, в таком виде нельзя? - наивно спросил я.

- Что вы! - ужаснулась она.- Ни в коем случае.

- Ну, не знаю…

И тут мне в голову пришла блестящая идея.

- Я скоро вернусь,- сказал я.- Вы пока перешивайте, я мигом.

И отправился в красный уголок.

Там, конечно же, шла репетиция. На сцене важно восседали Хуанито в костюме Скалозуба и Боб Биер, наряженный Фамусовым. Разместились они, за неимением реквизита, на ящиках от сгущенки.

- «Любезный человек,- старательно выговаривал Боб Биер,- и посмотреть - так хват, прекрасный человек двоюродный ваш брат».

- «Но крепко набрался каких-то новых правил,- с важностью ответствовал Хуанито.- Чин следовал ему-он службу вдруг оставил, в деревне книги стал читать».

Больше, к счастью, никого. Ребята вдвоем отрабатывали сцену. Режиссера у них не было вообще, поскольку режиссером был каждый. Я тихонько сел в последнем ряду, решив подождать.

- Послушайте, Юрков…- тут же сказал Боб Биер, переходя на английский.

- Прошу прощения, что помешал,- извинился я.

- Да нет, вы как раз .кстати. Тут у нас спор вышел. «Деревня» - это как наша соседняя ферма Тальменус?

- Совершенно верно.

- Во,- торжествующе произнес Боб Биер и показал Хуанито язык,- а я тебе что говорил?

- Обалдеть можно с этой классикой,- проворчал Хуанито на испанском.

- Валяй дальше,- распорядился Боб Биер.

- А я что? Я все сказал. Сам валяй.

- Ага! Поехали,- скомандовал теперь Боб Биер сам себе.- «Вот молодость!., читать!., а после - хвать! Вы повели себя исправно, давно полковники, а служите недавно»,