Весна безумия

Я замерла и перестала дышать. Не могла спокойно смотреть, как он душит Ингу. Равиль обернулся, сверкнул на меня серебристым светом глаз, но Ингу поставил на пол. И, всё так же глядя мне в глаза, зажёг в зрачках жёлтое пламя. Инга тут же рухнула, как Тим, а я вскрикнула, приложив руки ко рту. Уже в который раз за вечер моё сердце оборвалось. Остановилось на мгновение и снова забилось гулко и быстро. Я дёрнулась к подруге, но Равиль схватил меня за плечи, не подпуская к ней:

— Она тоже спит!

И сейчас появился шанс влезть к нему в голову, но я успела только подумать об этом. Равиль, может, знал, что трогать меня не стоит, или решил сам по себе, но тут же отпустил мои плечи. Он явно чувствовал силу во мне, но не знал её характера. И я осталась с ним один на один. Всё-таки скользнула к Инге, прислушалась к её дыханию, и моё сердце успокоилось. Она жива!

Равиль тем временем позвал кого-то из коридора, пришли двое мужчин, и он попросил отнести спящих в их комнаты. Потом сел на стул, скрестил пальцы и смотрел на меня, а я чувствовала себя, как скот перед убоем, абсолютно беспомощной.

— Знаешь, как пытают людей в тюрьмах?! Их оставляют в карцерах без сна, не позволяют спать, сначала теряется концентрация внимания, ориентация в пространстве, а потом люди сходят с ума и умирают.

Ещё неделю назад меня отчитывала директриса, меня допрашивал следователь, и я думала, хуже уже быть не может. Может! Равиль смотрел так, что хотелось умереть, лишь бы он отвернулся. Его глаза прожигали во мне дыру, уничтожали всё во мне, сковывали.

Я понимала, к чему он завёл разговор о сне, намекал, что собирается меня пытать, но меня не требовалось пытать, я сама была готова всё рассказать и отдать, лишь бы он отпустил меня и моих близких. Но что-то мне подсказывало, что живыми нам отсюда не выбраться. Равиль ждал от меня ответа.

— Вам нужны шары? Они оказались у нас случайно, мы нашли на крыше странную вещь, пирамидку из непонятного материала, и из неё выпали эти шары!

— Прям взяли и выпали?! — Равиль хмыкнул, его цвет глаз менялся.

— Да... они выкатились в кармане. Они нам не нужны! Я отдам, только отпустите нас, пожалуйста, — жалобно выдала я.

Равиль смотрел, чуть прищурившись, задумался:

— Они не могут просто так выкатиться, но ты не врёшь. Надо кое-что проверить! Пошли, — и он встал и повёл меня в подвал.

Мы долго спускались, становилось всё холоднее, пахло сыростью, но свет горел на протяжении всего пути. Мне казалось это какой-то тюрьмой. Послушной овцой я плелась за ним и всё пыталась придумать, как сбежать. Что я могла внушить Равилю за долю секунды, чтобы он не успел среагировать и не тронул бы меня. Я не умела вырубать человека одним прикосновением. А вот Равиль умел! И это навело меня на одну мысль, но нужно было дождаться подходящего момента для внушения. Пока мы шли, я бы не успела ничего ему внушить.

— Значит, Артём не врал, он не знал, как открыть пирамидку, — заговорил вдруг Равиль.

Он знал Артёма, и тут меня словно обожгло осознание. Это же тот самый человек, который приезжал к Артёму за пирамидкой. Мы не запомнили их, но Артём сказал, что он опасный человек. Значит, Равиль — это единственный выживший в экспедиции.

— Вы были в той экспедиции! — озарило меня, и я выдохнула.

— Удивлена?! — хмыкнул он.

Мне дико захотелось посмотреть на фото в телефоне, где были все члены экспедиции, посмотреть на Равиля. Он должен ведь выглядеть гораздо старше сейчас, хотя, может, на тот момент он был совсем молод. Но я не стала показывать вида. Значит, он знал мою бабушку, ещё больше захотелось влезть к нему в голову.

— И как вам удалось выбраться?

Он снова фыркнул:

— Некоторые тайны я унесу с собой в могилу.

Мы подошли к железной двери, там был кодовый замок, не показывая мне, Равиль набрал его, дверь открылась. Как ни странно, внутрь комнаты была подведена вентиляция, не чувствовалось той сырости и затхлости, что преследовала нас весь спуск. Вдоль стен выстроились закрытые стеллажи, словно ячейки камеры хранения, и у каждого ящичка был свой код. По центру комнаты стоял огромный письменный стол.

— Садись, — Равиль кивнул на стул, а сам подошёл к одному из стеллажей, открыл ящик и достал оттуда пирамидку, точно такую же, как та, что мы достали с Ингой на крыше, протянул её мне. — Открывай!

Я взяла её в руки. Пирамидка была тёплой. Покрутила в руках. На гранях были нарисованы мышь, стрекоза и паук. Потрясла, будто хотела, чтобы из неё высыпались шарики, но ничего не произошло. Равиль тем временем достал из ящика стола перочинный складной нож. Он стоял сбоку от меня, близко, мне нужно было только протянуть руку и приготовиться внушить.

— Не открывается?! А я тебе помогу! — Щелчок ножа над ухом заставил вздрогнуть, а сердце замереть.