Весна безумия

— Равиль! — представился он и, встретившись со мной взглядом, как-то резко перестал улыбаться, словно тоже узнал. Но мы точно никогда не встречались. Может, он какая-то знаменитость, или я видела его в интернете. Тёмные волосы, узкий разрез глаз, около сорока лет на вид. Может, солнечный свет так падал, но мне показалось, что его карие глаза светились коричневыми искрами, как от магии шара.

Но он быстро перевёл взгляд на Ингу, а потом и вовсе переключился на разговор с отцом. Инцидент с медведем как будто все забыли, лишь Тим был мрачен, как никогда, нацепил толстовку, натянул капюшон и шёл в стороне. Я старалась прислушиваться к разговору отца с Равилем, но за Тима переживала больше. Подошла к нему, взяла за руку, заглянула за капюшон: брови нахмурены, губы сжаты.

— От медведя нельзя убежать или влезть на дерево, — тихо заговорила я. — Лучше сразу притвориться мёртвым.

— Ещё и ты мне расскажи, какой я дебил, — сердито выдал Тим.

— Я испугалась за тебя. Мы тебе кричали остановиться, а ты не послушался, — сжала его руку крепче, вдруг решит вырвать её.

— А я испугался за тебя, — буркнул он из-под капюшона и протяжно выдохнул.

Ещё в дороге папа строго-настрого запрещал отбиваться от группы, наставлял, что мы команда и должны быть вместе. Поэтому я понимала, почему он так разозлился на Тима.

— Народ, Равиль приглашает нас сегодня остановиться на ночь и погостить у него, — обернулся к нам папа. — Как вы на это смотрите?

— Мне всё равно, — хмуро выдал Тим из-под капюшона.

Не любила его это «закрытое» состояние, он уходил в себя, и вообще было непонятно, что там спрятано под его капюшоном.

Я снова встретилась взглядом с Равилем, и по спине пробежал холод, в его глазах я увидела искры, серебристые, белые, коричневые. Глаза его действительно светились. Стало так жутко, что я тут же отвела взгляд, боясь, а вдруг он догадается, что я вижу его магию. А что, если и он заметил искры в наших с Ингой глазах?

— Н-нет, — покачала я головой и с мольбой в глазах посмотрела на папу. — Давайте уж дойдём, куда хотели! Пап, ты мне обещал!

— А я думал, прекрасные юные создания предпочитают тёплую кровать и горячую ванну холодным вечерам в палатке, — с улыбкой проговорил Равиль. — У меня есть лошади и квадроциклы, можно путешествовать с удовольствием. Доедем и до водопада, и до озера, как вы хотели, покажу вам самые лучшие места и провожу назад.

— От лошади я бы не отказалась, — вздохнула рядом Инга, похоже, мозоль её доконала, она хромала и постоянно морщилась.

И Равиль подвёл свою лошадь к ней:

— Залезай! Держись вот здесь. Одну ногу ставь на стремя, вторую закидывай.

Инга удивлённо посмотрела на него, но не растерялась. Скинула рюкзак, залезла в седло с помощью Равиля, улыбнулась:

— Всегда мечтала покататься на лошади!

— Мечты должны сбываться! — улыбался Равиль, вёл лошадь за поводья.

А меня обдавало волнами ужаса, я очень боялась Равиля, всем нутром чувствовала опасность, исходившую от него. Но Тим закрылся, Инга наконец-то улыбалась, покачиваясь в седле, папа — единственный человек, на которого я надеялась.

— Не отказывайте мне в хорошей компании, — он обернулся на меня. — Уверен, вам понравится.

— Ян, думаю, не нужно отказываться. Равиль всё-таки нас спас от медведя, — смотрел на меня папа. — Идём.

Как им объяснить свои опасения, я не знала. А кричать без доказательств, что нельзя идти с ним, — только выставлять себя лишний раз истеричкой. Может, я себе всё накручивала, и всё не так страшно. Хотя то, что Равиль вдруг стал таким гостеприимным, было подозрительно.

Я кивнула, чуть притормозила Тима, чтобы мы шли позади отца и Равиля, и наклонилась к его капюшону, прошептала:

— Тим, нам нельзя идти с Равилем, это опасно.

Он выглянул из-под капюшона, смотрел, приподняв брови.

— У него глаза светятся, как от шара, только коричневым. Я видела искры.

Тим сразу нахмурился, посмотрел вслед уходящим. Папа обернулся к нам:

— Не отставайте!

Мы ускорились, и, поравнявшись со всеми, Тим вдруг заговорил:

— Думаю, нам нужно вернуться! Да и поспать в тёплой кровати можно и дома. Мы сюда именно за палатной романтикой, природой, звёздами ехали, а будем отсиживаться в гостях. Давайте уже, раз в диких условиях, будем в диких условиях до конца!

— Мы уже посмотрели на тебя в диких условиях! Рыцарь, блин, с голыми руками на медведя! — хмыкнула Инга.

— Пап, мы же вроде команда, — уговаривала я отца и намекнула, что против чужака. — Пойдёмте командой до конца.

— Что ж, решать вам! — мы добрались до вершины склона, и Равиль остановил лошадь, развернулся к нам и смотрел на меня с Тимом пристально, не улыбаясь. Мне казалось, что мы его бесили, но он не показывал ни единой эмоции. Но потом изогнул бровь. — Отказываться от гостеприимства того, кто вам помог, как минимум невежливо. И даже немного обидно!

— Тимофей, Яна! Ну правда, нам даже по пути, да и Инга мучается. Если вы так хотите, то можем заночевать в палатке, идём! — кивнул папа и снова двинулся в путь.

Мы не смогли их переубедить, и Тим шепнул мне:

— От меня ни на шаг, будем держаться вместе.