Весна безумия

— Быстрее бы результаты узнать! Я места себе не нахожу! Может, ещё куда-нибудь подать, пока время есть?! Тёма вообще вчера сказал, что я душная, потому что попросила его помочь выбрать мне ещё факультеты. И до двух ночи зачитывала ему перечень. Нет, ты прикинь! Душнила говорит мне, что я душная!

Я рассмеялась:

— Он там живой остался после таких слов? Или тебе помочь спрятать его труп?!

— Живой! Он ещё ремонт не доделал! — усмехнулась она. — Заходи к нам как-нибудь, заценишь, как классно стало! Хотя осталось ещё кухню собрать, привезут на днях. Такая клёвая! Я выбирала!

— Кухню поставите, и заглянем к вам на новоселье!

Вскоре объявились Тим с Пашей, бодрые и довольные. Радовались, что всё сдали на отлично. И мы пошли гулять и дружно отмечать их успех. А вечером мы с Тимом остались заночевать у Лики.

— Хочу тебе кое-что показать, — я достала листовку с кафедры геологии и спелеологии, протянула Тиму. — Мне сегодня дали. А ведь это там, где работала моя бабушка. Давай сходим завтра? Вдруг кто-то её ещё помнит.

— Что ты хочешь там узнать?

Я пожала плечами и поджала губы. Тим обнял меня и упёрся своим лбом в мой:

— Ян, перестань цепляться за прошлое.

— Я пыталась! Но мне прямо в руки дали эту листовку. Это знак!

— Мне на улицах, знаешь, сколько таких «знаков» дают каждый день! И со скидками и подарками! — улыбнулся Тим.

— Ты не понимаешь, — я отстранилась, села на диван и вздохнула. — Человек, что их раздавал, словно выцепил меня в толпе абитуриентов. Подошёл и отдал, прямо в руки. Как будто у меня на лице написано, что я будущий спелеолог.

— Но ты же не будущий спелеолог!

— А может, у меня в крови течёт кровь спелеолога...

— И человек, раздающий листовки это почувствовал, — перебил меня Тим своим сарказмом.

— Ну тебя! Одна схожу!

— Нет, я с тобой! Если тебе так это важно, то давай сходим! Я просто хочу, чтобы ты отпустила своё прошлое, и, кстати, выброси куда-нибудь эти шарики! Ты, как нарк, постоянно заглядываешь в коробку с ними! Сила манит?

— И куда я их дену?

— Да хоть в унитаз смой! — хмыкнул Тим. — Там точно никто никогда не найдёт.

Я сжала губы и послала в Тима уничижительный взгляд прищуренных глаз. Он расхохотался.

— Я серьёзно! Просто если у тебя их не будет под рукой, не появится соблазна воспользоваться!

— А вдруг когда-нибудь пригодятся!

— Ян, — Тим присел на корточки напротив и взял мои ладони в руки, посмотрел в глаза. — На любую силу всегда найдётся что-то сильнее. Это бесконечная гонка. А ты каждый раз заглядываешь в ту коробку. Не надо пользоваться этой силой, потому что станешь марионеткой.

— Я и не пользуюсь. А вдруг я найду человека, что знал моих настоящих родителей. А так смогу влезть в воспоминания и хоть там познакомиться с ними.

— Познакомишься и будешь опять грустить, — вздохнул Тим. — Отпусти их уже, прошлого не вернёшь.

Но на следующий день мы всё равно пошли на кафедру спелеологии. Рядом с дверью в стеклянном стеллаже были фотографии из экспедиций, лежали образцы породы, различные находки. На стене висели портреты, я сразу узнала и бабушку с её грустными глазами, и Светлану. Там были снимки всех погибших членов экспедиции с чёрными полосами в уголках фото.

В кабинете кафедры сидел пожилой мужчина лет шестидесяти за компьютером и размеренно вбивал какие-то данные.

— Вы что-то хотели? — выглянул из-под очков и, видимо, принял нас за абитуриентов. — Деканат дальше по коридору и налево.

— Подскажите, а вы не знали случайно Тамару Тимофеевну?

Мужчина чуть прищурился и поманил к себе, разглядывал нас пристально:

— Знал. Очень хорошо знал. А вы ей кто?

Я мельком глянула на Тима, будто у него разрешения спросила.

— Внучка.

— Внучка?! — Глаза у мужчины округлились, он снял очки и потёр переносицу, а потом снова нацепил очки на нос, встал и улыбнулся. — С ума сойти! Внучка! Да вы садитесь!

Он засуетился, подтащил к столу ещё один стул, начал предлагать чай с сушками. Я думала, что расспрашивать буду сама, но расспросы вдруг начал он:

— Как мама?

— Нор-маль-но, — растерянно ответила я.

— Я ж Леночку последний раз видел лет в десять, — вздохнул он. — Забыла отца совсем, или Тамарка ей мозги запудрила...

Я почему-то подумала, что старик немного не в себе, нахмурилась.

— У меня маму по-другому зовут. Так вы расскажете про жизнь Тамары Тимофеевны?

— Как по-другому?! У Тамары же не было детей, кроме Леночки! Как ты можешь быть её внучкой? — теперь нахмурился старик.

И мне пришлось признаться, что моих настоящих родителей я не знала, а ниточки привели к бабушке. Старик как-то весь сник сразу, нахмурился ещё больше. Сначала недоверчиво и подозрительно разговаривал, а потом долго ковырялся в папках, но достал откуда-то из закромов фотографию, где стояли в цветущем саду, возможно, это был какой-то курорт, Тамара Васильевна, молодая и загорелая, а рядом стояла маленькая белобрысая девочка лет девяти.

Глаза защипало, я тут же разревелась, потому что я была очень похожа на эту девочку в её возрасте. Тим сжал мою ладонь и гладил по голове. Старик, которого звали Степаном Григорьевичем, тоже принялся что-то нервно причитать: