Весна безумия

И мне так хотелось поделиться с кем-нибудь тягостными переживаниями. Я не знала, с кем их обсудить, а Тим меня понимал и всегда поддерживал во всём, ему я доверяла.

— Мне иногда кажется, что я своим родителям не родная.

Он приподнял брови, но лишь усмехнулся. И я дополнила:

— Я на них совсем не похожа, ни на кого. И хотя я их очень люблю, но чувствую что-то не то.

— А родители что говорят?

— Они отрицают. Говорят, что я их родная дочь и генами пошла в папину бабку. Но моя прабабушка была совершенно другой, сильной, волевой, а я рохля какая-то.

— Ты себя явно недооцениваешь, — улыбался Тим. – А то, что мы не похожи на своих родителей, это даже хорошо. Я бы не хотел походить на отца, и у меня так же постоянно возникает ощущение, что он точно хотел бы другого ребёнка. Но родился я. Думаю, у всех бывают такие мысли. Так что забей и не сравнивай себя с родителями. Ты классная сама по себе!

И не только в родителях я искала сходство, я искала его среди всех предков, чтобы найти хоть какую-то зацепку, закрепиться в семье.

— Может, я хочу хоть немного на кого-то переложить ответственность, что такая слабая?! Тим, мне так плохо, что я не могу постоять за себя.

— Я могу постоять за тебя. Тебя кто-то тебя обидел?

— Ты же не будешь рядом со мной круглосуточно, — хмыкнула я и снова чуть не упала.

Но Тим, как всегда, поймал меня и вдруг обнял за талию. Меня обдало волной приятных мурашек. А он так и ехал дальше, обнимая и чуть разгоняя. Я улыбнулась, мне нравилось, что он так близко.

— Фишка в том, что не всегда, когда тебя обижают, надо отвечать. Иногда это больше говорит об обидчике, чем о тебе. Так что проще простить и забыть. Сэкономишь себе кучу нервов.

— Мне кажется, когда всех прощаешь — это слабость. Тебя пинают, а ты всех прощаешь! Синдром жертвы какой-то.

— Кто тебя пинает? Жертвам обычно нравится, когда их прощают.

— Это образно, — вздохнула я, вспоминав токсичную тётку.

— Прощать, на самом деле, трудно. Я, например, долго отхожу, но и зацепить меня трудно. Мне нужно недели две, чтобы остыть. Может, это как раз твоя фишка, что ты легко прощаешь!

— А что, если это кто-то, кто недостоин прощения?

— Со временем всё становится достойно прощения, но для некоторых вещей нужно очень много времени.

Тим натолкнул меня на размышления. В чём-то он был прав, Ингу я простила уже на следующий день, тётку из магазина уже стала забывать. Не было никого в моей памяти, на кого бы я долго держала обиду. А может, в моей жизни не происходило ещё таких ситуаций, которые я бы не смогла простить. Я хмурилась, и когда в очередной раз тяжко вздохнула, Тим рядом заговорил.

— Так, мы пришли кататься или грустить?! — он снова с улыбкой заглядывал мне в лицо. — Сейчас будет разгон! Никакая ты не слабая и не жертва! Выкинь из головы всю эту дичь. Ты даже себе представить не можешь, насколько ты классная! И я не вру! Ты лучшая!

Щёки вспыхнули от смущения. Тим, наверное, подумал, что я нытьём набиваю себе цену и напрашиваюсь на комплименты. Он, не дав мне опомниться, снова обхватил меня за талию и начал разгонять. По катку он не просто бежал, он летел. Сердце бешено стучало, я даже дыхание затаила. Через три круга Тим остановился, и я выдохнула. Это было так классно, словно ощущение полёта.

Тим всё время меня подгонял и подбадривал, и к концу катания, я даже прибавила в скорости, настроение улучшилось. Все мои переживания стали какими-то мелкими и незначительными рядом с ним.

После катка мы, как обычно, расположились на фудкорте с бумажными стаканчиками горячих напитков. Тим взял кофе, а мне захотелось шоколада. Мне так нравилось, когда у Тима было хорошее настроение. Он всегда беззаботно болтал и много улыбался. Сегодня рассказывал про свою сестру Лику, которая старше его на семь лет. Она жила и работала в Москве и занималась организацией концертов. Тим пересказывал забавные и интересные случаи, вспоминал райдеры, которые подготавливала Лика. Тим очень тепло о ней отзывался, постоянно называл её «систер». Из его рассказа я поняла, что у них довольно близкие и доверительные отношения.

— Кстати, о концертах, пойдёшь со мной на Драгонсов десятого марта?

— Шутишь?! — я вытаращилась на него. — Это же моя мечта! На них билетов не достать, а если и достать, то стоят они, как самолёт.

— Не парься, у меня есть билеты. Так пойдёшь?!

— Спрашиваешь?! Конечно!

Я чуть не кинулась обниматься с Тимом от переполняющей радости, но к нам вдруг нагло подсел парень с выбритыми висками и длинной высветленной чёлкой, закрывающей лоб.

— Даров, — парень широко заулыбался и протянул руку Тиму, они крепко скрепили ладони и ударились плечами.

Тим явно не ожидал его увидеть:

— Ты чего тут забыл?

— Тебя! Приехал проверить, из-за кого ты меня всё время кидаешь! — парень, кажется, был не особо доброжелателен.

— Это Яна, это Паштет, — равнодушно представил нас Тим.

Парень оценивающе посмотрел на меня и широко улыбнулся, протянул руку:

— Не Паштет, а Павел Александрович, но можешь называть меня просто Паша.

— Приятно познакомиться, — улыбнулась я. — Меня можно называть просто Яна.

14.2