Весна безумия

Мне не хватало духу посмотреть ему в глаза, я боялась, что опять расплачусь, признаю полнейшую капитуляцию перед филологинями, поэтому я опустила взгляд в пол и рассматривала полоски линолеума.

— Тимофей, ты же доверяешь Яне? — вставила веское слово Инга.

— Да.

— Вот и доверяй! И не слушай, что говорят за спиной эти размалёванные дуры! Я пойду, — Инга ободряюще придержала меня за плечо и ушла.

Филологини притихли, я на них не смотрела, но была уверена, что они-то разглядывают нас во все глаза.

— Я примерно догадываюсь, в чём дело, — Тим встал рядом и принял точно такую же позу, облокотился спиной об стену и смотрел на свои кроссовки. — Но понять тебя не могу. Илюха сказал, что вы с ним вместе.

— А ещё он сказал, что мы с Ингой лесби, — буркнула я. — Всё он врёт.

— Ян, ну я же слышал разговор между вами про чистые листы? — Тим говорил тихо, и я не могла понять, сердится он или нет.

Я вздохнула. А ведь со стороны, наверное, может показаться, что между нами с Ковалёвым что-то есть, нас часто видели вместе в коридорах, Илья даже умудрился меня ещё раз поцеловать в атриуме на глазах у Петренко. А уж после таких разговоров про чистый лист, у Тима явно пропало ко мне доверие.

— Нет между нами ничего! Я просто попросила Ковалёва больше меня не трогать, и максимум мы можем остаться друзьями.

— Может, стоило ему сказать, что у тебя есть я?! — Тим повернулся ко мне, и я подняла на него взгляд. Он сердился, брови были сдвинуты, губы поджаты.

— Я говорила, что у меня есть парень, но не сказала, что это ты, — мне так трудно было выдержать его взгляд, что я снова отвела глаза, а филологини косились на нас.

— Давай не будем шифроваться?! Рано или поздно все узнают. И плевать! Или ты до сих пор меня стесняешься?

Я хмыкнула.

— У меня теперь такая слава, что это тебе нужно держаться от меня подальше.

— А мне по барабану, что говорят. Так что?! — Тим протянул свою руку ладонью вверх, и я положила сверху свою, мы переплели пальцы и посмотрели друг на друга. Тим слегка улыбнулся.

Даже филологини затихли. Мне нужен был Тим, рядом с ним мне всё было по плечу. И когда он крепко сжимал мою ладонь и улыбался мне, становилось так тепло на душе, появлялась непоколебимая уверенность, что всё будет хорошо.

Глава 34. Химия

На последнем уроке у нас была лаба по химии. Лабораторные у нас можно делать по двое или по трое: один читает инструктаж, другой проводит опыты, третий пишет формулы и выводы. Ко мне сбоку придвинулся Тим:

— Девчонки, сегодня я с вами.

Я ему улыбнулась. Марк пересел к Оле с Таней, которые обычно сидели перед ними, видимо, Тим его туда сплавил.

— Клячик, может, к кому-нибудь ещё подсядешь? — скривилась Галочка. — У нас есть ещё пары. Вон Дима с Матвеем вдвоём делают.

— Мне к вам хочется, — Тим лукаво улыбался и придвинулся ко мне ещё ближе.

— Ян, ну ты хоть скажи, пусть отсядет, — Галочка, видимо, Тима не очень любила.

— Я не против, пусть делает с нами.

Галочка рядом цокнула, вздохнула и недовольно закатила глаза. Но в такой тесной близости с Тимом я нервничала. Одно дело переглядываться, и совсем другое — задевать друг друга локтями, ощущать его запах.

— Нальёшь уксус? — Тим заполнил свою пробирку соляной кислотой.

Я взяла флакончик с уксусной кислотой и другую пробирку, но, вместо того чтобы смотреть, что делаю, уставилась на губы Тима и почувствовала, как меня заливает краской и обдаёт жаром. Дёрнулась и плеснула уксус на рубашку Тима.

— Хорошо, хоть не серная, — он встал и пытался стряхнуть капли с живота, пока они не впитались.

— Тимофей! Что у вас там?! — уставилась на нас Алла Константиновна.

— Всё нормально, Алла Константиновна, уксус протёк, — Тим снова сел.

— Ещё раз прольёте реагенты, оценки всем снижу на балл! — строго заговорила химичка.

— Ой, прости.

Я потянулась за салфетками, взяла их и прикладывала к животу Тима, пропитывала мокрую ткань, ощущая под рубашкой твёрдый пресс и горячее тело.

— Я, конечно, и сам могу, но мне нравится, — и Тим тоже смутился, он смотрел на меня и широко улыбался.

Я тоже уставилась на Тима, не убирая руки с его живота. Мы были так близко, от нас резко воняло уксусом, и, не отрываясь, смотрели друг на друга и улыбались, как дурачки. Если бы мы были не на уроке, уже вовсю целовались бы.

— Если хочешь, можешь меня всего облить.

Алла Константиновна, похоже, заметила, что мы играем в гляделки вместо лабораторной:

— Тимофей! Тебя отсадить?!

Резко отскочив от Тима, я обернулась на Галочку, она смотрела на нас с широко открытыми глазами, её челюсть отвисла.

— Галочка, пиши формулу! — одёрнула её я и покраснела.

Вновь взялась за пробирку, но Тим отобрал её у меня:

— Лучше сам всё налью, — пустил тонкой струйкой уксус и, выглянув из-за меня, обратился к Галочке. — Галь, ты там успеваешь писать?

— Сами пишите свои формулы, — Галочка отодвинула от себя рабочую тетрадь, скрестила руки на груди и насупилась.

— Не дуйся, — шепнула я ей и уткнулась в свою рабочую тетрадь.