Весна безумия

И Тим одной рукой легко поднимал Пашу. Я смотрела в камеру и видела будто красные всполохи на руке Тиме, он был в футболке, его мышцы были напряжены. Я оторвала взгляд от камеры и посмотрела на них поверх телефона. Зрение меня не обмануло, вдоль руки Тима шло едва заметное красное свечение.

От скалодрома мы разошлись, Паша пошёл домой, а мы поехали на автобусе. Сели на заднее сиденье, сцепили пальцы в замок.

— Прости, что тебе сегодня пришлось быть нашим оператором, мы обычно планируем с Паштетом, что и когда будем снимать. А сегодня так спонтанно получилось.

— Это даже весело. Но скалодром дался мне очень тяжело, — призналась я, в руках ощущался тремор до сих пор.

Я посмотрела в глаза Тима, он улыбался, был привычным, но в глубине его глаз мне мерещились красные искорки:

— Тим, я думаю, тебе нужно попробовать избавиться от этого всего, или, не знаю, не пользоваться, если возможно.

— Почему? Не хочешь, чтобы у тебя парень был супермен? — ухмыльнулся он, не переставая улыбаться.

— Ты и до этого был для меня суперменом, но ты изменился.

— И?! Такой сильный я тебе уже не нравлюсь? — а сейчас Тим стал чуть серьёзнее, перестал улыбаться. Во взгляде появился какой-то вызов.

— Нравишься, — улыбнулась я. — Но меня пугает неизвестность.

— Со мной тебе нечего бояться!

Рядом с Тимом я забывала обо всём, и мы до самой ночи не могли отлипнуть друг от друга, пока мне не начала названивать мама.

Глава 33. Сплетни

За выходные я так и не рассказала Тиму про историю с Ковалёвым, в субботу не представилось случая, а в воскресенье и не вспомнила. Зато Илья сам напомнил о себе всё в том же узком коридоре перед литературой, что и неделю назад. И когда мне на плечо опустилась тяжёлая рука, я испытала дежавю, неприятное дежавю. Чуть пригнулась и сделала шаг назад, выскользнув из-под руки Ковалёва.

— Илья, мы же договорись, что ты не будешь меня трогать?!

— Сорян! Забыл, — Илья примирительно показал обе ладони и заулыбался. Облокотился на стену. — А ещё помнишь, мы договорились начать всё с чистого листа?

— …и остаться друзьями, — дополнила я.

— Привет, Илюх! — рядом с нами остановился Тим, на меня он не смотрел.

— Здорово, — Илья чуть нахмурился. Помолчал. — Чего надо?

— От тебя ничего, — жизнерадостно ответил Тим и повернулся ко мне, улыбнулся. И я при виде Тима тоже расплылась в улыбке. — Мне Яна нужна.

— В очередь! Не видишь, мы разговариваем! — встрял Илья.

— Это вопрос жизни и смерти, — Тим стал спиной к Ковалёву. — Ян, дай списать!

— Клячик, ты совсем охерел?! Иди у кого-нибудь ещё списывай! Дома надо было делать.

— Сильно занят был на выходных, не успел, — хмыкнул Тим. Он смотрел на меня пристально.

— Тебе литературу или английский? — а мне улыбку сдержать было невозможно.

Тим уже подсмеивался, а Ковалёв позади него закипал.

— И то, и то, и химию давай!

— Ладно, Илья, нам нужно в класс! — попыталась я пройти мимо Ковалёва.

— Стопэ! — он перегородил мне дорогу. Тим тоже остановился, и Илья с вызовом смотрел на него. Рядом с Ковалёвым Тим казался маленьким, но смотрел на Илюху с таким невозмутимым лицом, что тот сжал челюсти до скрипа. Илья указал пальцем чуть ли не в нос Тиму. — Слышь, недомерок, иди, ищи себе домашку в другом месте. Отвали от моей Яночки!

Я даже дар речи потеряла от таких заявлений. С каких пор я стала собственностью Ковалёва?! Не успела я возмутиться, как Тим ухмыльнулся:

— Что-то мне подсказывает, Илюх, что Яночка не твоя! Дай пройти! — Тим взял меня за руку и оттолкнул Илью с дороги плечом. Ковалёв отлетел к стене.

Тим всё ещё держал меня за руку, мы подошли к свободному окну, стали рядом и склонились над подоконником. Я достала из сумки первый попавшийся учебник, это оказался английский, открыла его, но мы оба смотрели в окно.

— Сегодня узнал занятные вещи, в общий чат параллели заглянул, — Тим говорил задумчиво, потом посмотрел на меня, а я на него. — Ничего не хочешь мне рассказать?

Я увидела краем глаза, как Ковалёв прошёл к своим, стал рядом с пацанами, но смотрел на нас злобно и пристально. Склонившись над учебником, я тихо заговорила:

— Ковалёв с Петренко поспорили на меня, и Илья всю неделю не давал мне прохода.

— Настолько не давал прохода, что ты пошла на дискотеку, танцевала с ними обоими, и потом вы ещё и ушли вместе? — Тим по-прежнему смотрел на меня, в голосе слышался холод.

— Тим, всё было совершенно не так!

Трудно было вынести его холодность. Тим глядел на меня, а мне хотелось спрятаться. На нас косились и экономисты, и физики, а Ковалёв вообще смотрел в упор с такой злостью, что мог убить взглядом. А ведь я же хотела перестать шифроваться с Тимом, но снова сдалась:

— Давай поговорим после уроков, не могу, когда на нас все так пялятся.

Тим нахмурился, вздохнул, и, взяв мой учебник по английскому, пошёл в класс.

Я поплелась за ним. На душе скребли кошки. Иногда бывало очень тяжело и стыдно говорить правду, а молчать и избегать разговоров бывало ещё и больно.

— С утра такая счастливая была, а теперь фейс кислее лимона, — оценила меня Инга на большой перемене.