Весна безумия

Наверное, у Тима ещё оставались остатки разума в этих бесконечных, безумных, обжигающих поцелуях. Когда я пробиралась руками ему под майку, он напрягался и перехватывал мои ладони, переплетал пальцы и крепко сжимал, но ни на секунду не разрывал поцелуя. Он целовал меня в шею, обжигая поцелуями кожу. Я отвечала ему тем же, но мне хотелось большего, хотелось касаться его, но Тим держал в руках не только себя, но и меня.

И мы слишком быстро доехали, мне казалось, что я готова целоваться с Тимом вечность. Сейчас даже жалела, что мы не остались ночевать в квартире его сестры. Мы стояли у моего подъезда и всё целовались и целовалась.

— Может, останешься у меня сегодня? — Тим, похоже, так же, как и я, не хотел расставаться.

И сейчас я бы побежала с ним куда угодно, но меня дома ждали родители, наверняка не спали, ведь я обещала вернуться. Да и к Тиму ночевать они бы меня не отпустили. А соврать, что останусь у Инги, не могла, я никогда не обманывала родителей. Мне было важно оправдывать их доверие.

— Не могу, — я уткнулась носом в шею Тима, вдыхая его, сводящий с ума, запах. И на каком-то автомате начала снова целовать его шею.

— У меня дома только Лика, поверь, ей всё равно, она никому не скажет, — шептал Тим мне на ухо.

— Это так трудно, оторваться от тебя, — я чуть отстранилась и заглянула Тиму в лицо.

Даже в темноте ночной улицы его глаза блестели, он был ещё более взъерошенный и такой красивый, что я закусывала губу, а сердце трепетало.

— Это не просто трудно, это невозможно, — и Тим снова начал меня целовать.
Уже болели губы, пульсировало лицо, но мы не могли остановиться. В кармане зазвонил телефон. Звонила мама.

— Яна, у тебя всё хорошо? Вы обещали к часу ночи вернуться.

«Всё слишком хорошо, мама!» — хотелось мне проорать на весь двор.

— Да, мы уже близко, скоро приду, не волнуйся.

Сказала и поджала губы. Тим вздохнул и как-то обречённо повесил голову. Не считая поездки в такси, мы с ним уже около подъезда стояли целый час, время для нас пролетало мгновенно, уже было полвторого. И мне так не хотелось отпускать Тима, он вновь глянул на меня, улыбнулся:

— Иди уже, а то родители не спят, переживают.

— Спасибо за концерт! — вдруг вспомнила я, что так и не поблагодарила Тима за концерт. — Это лучший день в моей жизни!

— И в моей, — широко улыбнулся Тим.

Глава 32. Суперсила

Родители не спали, ждали меня. Я тихонько прокралась к ним в спальню, отметилась, что вернулась и ушла в ванную. Смотрелась в зеркало и не узнавала себя. У меня был абсолютно бешеный взгляд, глаза блестели, щёки горели, а губы были красные и опухшие. Неоновый расплывшийся макияж делал меня безумной сумасшедшей. А на боковой стороне шеи осталась полоска красных пятен. Но мне было всё равно, я не переставала улыбаться, ведь сегодня впервые поняла, что такое любить.

Теперь я бы согласилась с Ингой, что от этого чувства разрывает на части. Любовь, как лавина, которая срывается с горы, захлёстывает тебя, её не в состоянии контролировать. Она просто есть, и она просто сносит с сумасшедшей скоростью, и неизвестно куда вынесет. Но пока весь мир переворачивается с ног на голову и обратно, хочется испытывать это яркое чувство снова и снова, потому что нет ничего в мире важнее и приятнее.

На телефоне было несколько уведомлений от Инги. Она спрашивала, как у меня дела, звала к себе завтра. Я ей ответила, что я самый счастливый человек на земле, и ничуть не лукавила.

Как только закрывала глаза, меня затягивало в водоворот чувств, я не сопротивлялась, наоборот, с удовольствием ныряла в образы, связанные с Тимом. Перед глазами стоял он, а губы пульсировали, горели и помнили его поцелуи.

Утром Соня редко давала выспаться. Она, едва проснувшись, радостно начинала по мне прыгать. И если я не успевала вскочить с кровати, то сестра могла с прыткостью рестлера, добивающего свою жертву на ринге, сигануть на меня. Поэтому я спала всегда чутко и вскакивала моментально.

Первым делом написала Тиму. Мне до жжения в опухших губах хотелось снова увидеться.

«Где встретимся и во сколько?»

«Приходи ко мне», — тут же ответил он, хотя я думала, что Тим ещё спит.

Я нацепила старую водолазку, которую не носила, наверное, с седьмого класса, чтобы скрыть следы на шее. Наспех позавтракала и убежала к Тиму. Он был заспанный, видимо, только недавно встал, и, как обычно, без майки расхаживал по дому.

— Завтракать с нами будешь? — улыбнулся он, пропуская меня в квартиру.

Я прятала глаза, чувствовала, как сильно краснею. Но взгляд то и дело сам натыкался на тело Тима и приходилось делать над собой усилие, чтобы не пялиться на него.

— Нет, я уже дома позавтракала. Оденься, плиз, — взмолилась я, боясь сгореть со стыда.