Весна&Детектив

– Было бы здорово, – продолжал молодой человек, – если бы ты и мне дала возможность доказать, что между нами что-то может произойти. И не тренинг или даже личная консультация, а…

Он запнулся, явно смущенный.

– А просто весна, – подсказала ему Алька. – И что-то новое и интересное.

– Отлично! – обрадовался Матвей. – И знаешь что? Я все-таки неплохой тренер! Ты прекрасно научилась принимать решения в непростых ситуациях.

– Ну… – девушка хитро улыбнулась. – Нинка же говорила, что надо идти к тебе на тренинг… Потому что пора влюбляться! Или становиться такой, чтобы влюблялись в меня.

– Верная мысль! – Он уже явно флиртовал. – Надо обязательно продолжить обучение!

Алька согласно кивнула ему, а потом вдохнула поглубже терпкий мартовский воздух, подняла глаза к ярким весенним звездам и счастливо улыбнулась.

Что-то новенькое Инна Бачинская

В огне ночном мне некий дух предрек: «Что значит бунт? – Начало жизни новой…

Валерий Брюсов. «Бунт».

Майский день, дождь, запах земли, травы и цветущих яблонь. Мокрая трава, листья и скамейки в парке, холодный сладкий воздух. Голубая небесная промоина – и вдруг солнце! От искрящихся дождевых капель больно глазам.

Извилистые улицы частного сектора, забытый карман почти в центре города: деревянные домики с ободранным ажуром подоконников, кривыми нечистыми окнами и провалившимися крышами среди корявых умирающих яблонь и слив. Жители? Есть немного, доживают свой век – те, кто один, за кем некому присмотреть и приютить у себя. Уходят потихоньку, и домики пустеют. Новостройки подползают все ближе, земля здесь дорогая, а снести еще дороже: в каждом доме прописаны тучи народу, который обитает где попало – на съемных квартирах и в общежитиях – и ждет не дождется, когда закуток снесут и их расселят в новостройки.

Несколько дней назад умерла Елена Станиславовна Домбровская, девяноста трех лет от роду, старожил и ветеран, всячески сопротивлявшаяся попыткам правнучки переселить ее к себе. «А мои яблони, – говорила Елена Станиславовна, – а малина? А нарциссы? Ну уж нет, не дождетесь! Здесь умерли мои родители, и мы с моим Петей доживали… Меня тоже вынесут отсюда». Бойкая была женщина, в своем уме, энергичная. Журналистка в прошлом. До самой смерти писала заметки в «Вечернюю лошадь» с нападками на местные власти. То парк не там разбили, то собак выгуливают на газонах, не убирают за ними и никто не следит, то фонтан – чистое уродище, видно, блатной архитектор строил за откаты, то кальянную на площади открыли прямо на глазах у подрастающего поколения. Словом, била в набат в силу своих скромных возможностей. Ее печатали по старой памяти, хотя, если честно, темы и гражданский пафос морально устарели и вряд ли могли кого-нибудь зацепить.

Времена сейчас стоят другие…

Ушла Елена Станиславовна, а с ней целый пласт городской истории. На двери здоровенный замок, крыльцо провалилось, перила покосились, дом осел, крыша зеленая от лишайника. Все. Сик транзит… и так далее.

Молодой человек сомнительной наружности: короткие джинсы, растянутая футболка и сдвинутая козырьком назад красная бейсболка, что делало его похожим на беспризорника, – стоял перед домом Елены Станиславовны, разглядывая замок и все остальное.

– Померла бабка, – бормотал молодой человек. – Царствие небесное. Преставилась. Хорошая была бабка, из старорежимных. Правда, характерец термоядерный. Не продам, говорила, не дождешься! Думаешь, один ты такой умный? Стервятников полно, так и норовят откусить кусок пожирнее. А вот вам!

Молодой человек вздохнул, вспомнив, как Елена Станиславовна энергично тыкала ему в лицо острый морщинистый кукиш. Из-за забора за ним, опираясь на палку, наблюдал старик. На его лице были написаны любопытство и мелкое злорадство.

– Опоздал ты, Дима, преставилась наша Елена, позавчера похоронили, – сказал старик.

Молодой человек живо обернулся:

– А вещи?

– Хватился! Что получше – Элька забрала, что похуже – соседи растащили. Я забрал буфет… А сейчас уже думаю, на кой хрен он мне? Хочешь, бери, возьму недорого.

– Не, не надо, спасибо, дядь Петь. Помню я этот буфет, здоровый сильно. Какая еще Элька?

– Правнучка Елены, наследница. Теперь ее участок и дом. Приехала на грузовике и вывезла книжки, посуду, вазы… все хозяйство. Ходила по саду, рвала нарциссы, нюхала яблони. Вон как цветут, любо-дорого, а яблок как не было, так и не будет. Пшик один и видимость. Цвести силенок хватает, а на яблочко уже нет, старость не радость, что для человека, что для дерева.

Элька давно хотела забрать Елену к себе, да только та ни в какую, гордая была.

– Телефон есть, дядь Петь?

Старик пошарил в кармане, вытащил мобильный:

– Пиши!

Молодой человек попытался включить свой и чертыхнулся:

– Сдох! Адрес знаешь?