Весна&Детектив

Такая же, только двухметровая, из разноцветного драгоценного мрамора с детальками из малахита и лазурита, стоит на торжественной лестнице Национальной консерватории в Париже, где Елена Станиславовна с мужем, большим советским начальником, побывала лично. А на бронзовую она наткнулась в лавке старьевщика на Монмартре и не удержалась, купила, хотя супруг был категорически против. Он вообще был немного… как бы это… слишком серьезен и бука, не понимал искусства. Ерунда все это, говорил он жене, которая тянула его гулять по Парижу, в музеи и парки. Ерунда и несерьезно, разве это главное в жизни? Главным в жизни, по его мнению, была борьба за светлое будущее человечества. «Природу» она все-таки купила. Старьевщик сказал: фигурка очень дорогая, прижизненный факсимильный продукт, с подписью скульптора, таких раз-два и обчелся. Они даже в справочниках не упоминаются по причине малочисленности. Она влюбилась в «Природу» сразу и бесповоротно: было что-то в фигурке до того нежное, хрупкое и женственное, полускрытая тайна и намек, что невозможно было устоять.

Вот на нее-то и нацелился Дима Щука. Запала ему в душу женщина в хламиде с нежным личиком и опущенными глазками, отводящая рукой покрывало. Выполнена она в его любимом стиле ар-нуво, хотя Барриа скорее классик, чем модернист. Дима, разумеется, нашел все о скульптуре и его работах в Интернете, был подкован, хотя французским языком не владел. И втемяшилось ему в голову, что Елена Станиславовна когда-нибудь подарит ему «Природу» или завещает, на худой конец, зная о его любви. Жалко ей, что ли? Они же друзья.

Кстати, насчет любви. Необходимо заметить, что Дима, как ни странно, несмотря на несколько небрежный облик, пользуется успехом у женщин. Он красив, высок, разговорчив, правда, слегка закладывает за воротник. Это ладно, ничего, художникам нужно вдохновение, а оно подталкивается чем? Где источник?

Все знают: вино и женщины. То-то. Время от времени та или иная подруга пытается прибрать его к рукам, приучить к дому, к горячей пище и ночевкам в собственной спальне, к ежедневной работе над семейными портретами в гламурном антураже в виде известных исторических персон, но Дима, несмотря на дебиловатый вид, как выразилась одна из соискательниц, умеет выскальзывать из рук. Ну еще пара-другая раздражающих черт, вроде громкого, на редкость неприятного сиплого голоса, болтливости, абсолютного безразличия к внешнему виду и одежде, о чем уже упоминалось, а также привирания и… да что там греха таить! Необязательности и желания при случае наколоть заказчика: пообещать оформить зал и броситься в бега, а аванс уже растрачен – опять-таки без всякого сознательного злого умысла, а просто так получается. В итоге прилетала Диме за его художества пара-другая лещей, но оптимизма он при этом не терял, летел по жизни дальше, с интересом и любопытством озираясь по сторонам.

А в промежутках Дима писал картины. Так, например, недавно он закончил автопортрет в виде испанского гранда: из-под берета с пером вьющиеся локоны, в черном бархатном камзоле с кружевным воротником. Стоит, опираясь локтем на балюстраду, весь из себя задумчивый, смотрит на зрителя; во взгляде легкая грусть и как бы разочарование. Красив до невозможности, ничего не скажешь. Внизу справа витиеватые буквы: большая «Д» и маленькая «и» – «Ди». Он все картины так подписывает. Называется «Кавалер в черном». О том, что это автопортрет, Дима скромно умолчал, да это и так видно.

* * *

…Антикварный магазин «Старая лампа» притулился в переулочке рядом с крутым рестораном «Синий бархат». Чтобы добраться до торгового и выставочного зала, нужно спуститься в полуподвал – там семь ступенек, – затем пройти по коридорчику и упереться в дверь, ведущую в длинное помещение, набитое разным хламом: от старых чугунных утюгов до траченных молью чучел лисиц, барсуков и оленьих рогов. Запах старой кладовки так и шибает в нос. В торце крошечная комнатка, кабинет хозяина заведения, приятеля Димы, Артура Головатого. Туда втиснуты старинный письменный стол со старомодным чернильным прибором в виде головы Ильи Муромца в шлеме, потертое кожаное кресло с золотыми гвоздиками и кожаный диванчик с высокой спинкой, полочкой и зеркалом.

Над креслом висит металлический сейф, по бокам пара картин: натюрморт с яблоками и пейзаж с грозовым небом. Кофейный аппарат притулился в углу рядом с диваном, там же стенной шкафчик с чашками, сахарницей и пачкой кофе. Окон в кабинете нет, поэтому тут всегда горит торшер под большим темно-желтым абажуром с кистями и зеленая настольная лампа, создавая приятный таинственный полумрак.

Дима пнул дверь ногой и вошел в кабинет. Артур, говоривший по телефону, кивком указал ему на диванчик. Художник непринужденно упал, вытянув ноги на середину комнаты; диванчик угрожающе затрещал, затрепетала бахрома абажура.