Весна&Детектив

Эля чувствовала краем сознания, что разговор принимает какой-то сюрреалистичный характер. У нее даже скулы загорелись от волнения.

– Ну ты даешь! Это же твоя «Природа»! Имеешь право. И потом, ты что, туда с мешком потащишься? У тебя сумочка и платье без карманов, куда ты ее засунешь? Он на тебя не подумает. Арик же всех за дураков держит. Там полно всяких рыл будет, он забодается пальцы загибать, кто спер! Он уже знает, что тебя грабанули?

– Нет еще.

– Вот увидишь, будет на меня волну гнать! – ухмыльнулся Дима. – Кидать намеки, сочувствовать, держать за ручку… Тот еще бабник. Ну ничего, мы ему вставим! – Он снова радостно захохотал и потер руки. – Между прочим, красивая прическа!

– Спасибо… – пробормотала Эля.

Она смотрела на Диму испытующе и не знала, верить ли ему. Способный на все крикливый грубиян без тормозов в несвежей майке против лощеного и воспитанного Артура! Черт их обоих знает… Еще влетишь в историю… с этим. Откуда ей знать, что он еще прихватит из кабинета? Деньги, антиквариат, коллекцию монет… а что? Вполне может. Она поежилась.

– Ну? – прервал молчание Дима.

Эля молчала.

– А твоя прабабка запросто бы! – фыркнул он. – Личность была, царствие ей небесное. Она бы с него не слезла и глаза выцарапала! Любила «Природу», рассказывала, как купила, молодая еще была, а супруг против… Эх! – Дима махнул рукой.

– Покажи картины, – вдруг сказала Эля. – Ты же художник или как?

Дима не удивился:

– Пошли!

Дверь вела не в другую комнату или в кладовку, как подумала Эля, а в упомянутую студию. К ее удивлению, это было большое помещение, полное яркого солнечного света, лившегося через стеклянный потолок; десятки холстов на подрамниках были прислонены к стенам; на консолях стояли гипсовые головы, руки и ноги, вазы, горшки, шкатулки, коряги и даже пни. Эля как зачарованная стала на пороге, осматриваясь – она не ожидала ничего подобного… Получается, не врет, и правда художник!

– Это последнее, – Дима сорвал тряпку с картины. – «Испанец».

Эля замерла, удивленная: красавец в черном с кружевным воротником… Автопортрет?

– Это… ты?

Художник самодовольно ухмыльнулся:

– Я твоей Елене Станиславовне подарил «Карнавал в Венеции», она очень хвалила.

– С Арлекином? Она у меня. Это тоже ты?

– Ну! Кстати, как выйдешь из гостиной, вторая дверь направо, поняла?

* * *

– Не буду звонить, – сказала себе Эля, у которой голова шла кругом. – Если сам позвонит и пригласит, тогда пойду… может быть. Не верю! Артур… и этот! Даже не смешно. А вообще, если украл он, то должен сам позвонить, чтобы разведать, почему я не звоню и не жалуюсь на грабеж. Точно! А сама не буду.

Больше всего ей хотелось забыть про Артура, Диму и даже про бронзовую «Природу». Она оказалась втянута в какие-то странные, ненужные ей разборки… и что теперь прикажете делать? Наплевать? Или ввязаться? А что сделала бы Лёля? Та бросилась бы в драку! Но она Эля, а не Лёля!

Артур позвонил через два дня…

* * *

…Артур встретил ее, как и в прошлый раз, очень сердечно, поцеловал руку. Эля почувствовала себя предательницей, ей было стыдно, она не могла заставить себя взглянуть ему в глаза. У нее мелькнула мысль, что она в сговоре с неадекватным художником, которого едва знает, собирается ограбить этого… уважаемого человека. Кажется, за коллективное преступление дают больший срок. Во рту у нее от волнения пересохло, в голове тонко, по-комариному звенело, коленки подгибались, и только усилием воли она заставляла себя улыбаться, подозревая, что улыбка ее больше похожа на гримасу. При этом она кожей чувствовала, что лавина, которую она стронула своим неосторожным согласием участвовать в сомнительном предприятии, набирает скорость и готова накрыть ее с головой.

Она протянула Артуру подарок и с трудом выговорила:

– С днем рождения!

– Ну что вы! Не нужно было! Что это?

Артур развернул яркую упаковочную бумагу – внутри был уродливый оловянный подсвечник в виде вставшей на задние лапы собаки; в ее открытой пасти торчала свеча синего цвета.

– Спасибо! Какая… прелесть! – Он поцеловал ее в щеку и спросил участливо: – Эля, что с вами? Вы какая-то грустная… Что-то случилось?

– Меня ограбили! – выпалила она. – Украли «Природу»!

– «Природа»? Это что? Картина? – спросил Артур.

Эля вспомнила, как художник говорил, что он сидел на сайте какого-то там аукциона с «Природой»…

– Это бронзовая фигурка, Лёля ее очень любила. Ваш друг Дима просил продать, она ему тоже нравится…

– Дима! – ухмыльнулся Артур. – Ох, уж этот Дима! Наш пострел везде поспел, как говорится. Сочувствую.

И как прикажете это понимать? Художник сказал: Артур переведет стрелки на него… Похоже, перевел… судя по ухмылке. И это друзья? Кто кого сильнее пнет?