Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 1. Весна чехословацкого социализма. 1938–1948 гг.

Черчилль, между тем, не унимался. 7 мая он обратился прямо к Эйзенхауэру: «Надеюсь, что Ваш план не мешает продвижению к Праге, если у вас окажется достаточно войск и если вы перед этим не встретитесь с русскими. Думаю, что Вам не надо чувствовать себя связанным, если у вас будут необходимые войска и если путь (на Прагу) окажется свободным…»[395]

7 мая 1945 года военная миссия США, с которой вели переговоры офицеры Буняченко, – пять бронетранспортеров, три танка и одна санитарная автомашина – появилась в Праге, но не для помощи восстанию, а для того чтобы доставить в столицу немецкого полковника Майера-Дертинга, намеревавшегося согласовать условия капитуляции группы армий «Центр».

Как признавали сами сотрудники госдепартамента, «быстрое развитие военных событий» превратило меморандум от 5 мая в макулатуру. Политический советник главкома американских оккупационных войск в Германии Роберт Мэрфи (он был сотрудником госдепартамента) обсудил меморандум с начальником штаба Эйзенхауэра генералом Беделлом Смитом, узнавшим о меморандуме только 8 мая. Смит заявил, что американские войска легко смогли бы занять Прагу. Причем этого же требовало от американцев, по словам Смита, и немецкое командование (!), обещая не оказывать никакого сопротивления. Однако в отсутствие соответствующего приказа Эйзенхауэра было принято решение продвигаться в Южную Германию и Австрию.

К тому же Эйзенхауэр считал, что войск Паттона (5-й и 12-й корпуса армии США, примерно 85 тысяч человек) явно недостаточно для броска на Прагу, если предположить, что части СС окажут сопротивление.

Американцы, таким образом, стали жертвой мистификации Гитлера и Геббельса, которые в последние дни войны распространяли слухи о создании в Альпах «редута», где якобы можно будет продержаться еще несколько месяцев до тех пор, пока союзники по Антигитлеровской коалиции не рассорятся между собой. Гитлер действительно издал приказ об организации обороны «альпийской крепости», но он так и остался на бумаге.

При освобождении Чехословакии погибли 116 американцев, 406 были ранены.

Получив информацию, что американцы, находившиеся на расстоянии примерно 100 км от Праги, не планируют развивать наступление, советское командование отдало приказ войскам 1-го Украинского фронта (при поддержке 2-го и 4-го Украинских фронтов) под командованием маршала Конева совершить из района Дрездена молниеносный бросок на Прагу танковых и моторизованных частей, чтобы помочь восставшим.

1 мая командующий войсками 1-го Украинского фронта получил приказ не позднее 4 мая передать 1-му Белорусскому фронту рубеж по реке Эльбе, а высвободившиеся силы перебросить на Пражское направление. Общая численность группировки советских войск, привлеченных для проведения Пражской операции, составляла 2 миллиона 28 тысяч человек. На ее вооружении находились около 30,5 тысячи орудий и минометов, до 2 тысяч танков и САУ, 3 тысячи самолетов. Советские войска превосходили противника в численности более чем в два раза, а по количеству танков силы были равны. Советское превосходство в артиллерии и авиации было трехкратным[396].

Главные удары по флангам группы армий «Центр» наносили войска 1-го Украинского фронта из района северо-западнее Дрездена и войска 2-го Украинского фронта из района южнее Брно.

1-й Украинский фронт наносил удар на Прагу с севера через Рудные горы. Ранним утром 6 мая разведка установила, что сплошной обороны противник создать не успел. Во второй половине дня после короткой, но мощной артиллерийской подготовки в наступление перешли войска 3-й гвардейской и 13-й армий, действовавшие в их полосах 25-й и 4-й гвардейский танковые корпуса, а также соединения 3-й и 4-й гвардейских танковых армий. К вечеру к наступлению подключилась и 5-я гвардейская армия. Одновременный ввод в одних и тех же полосах общевойсковых и танковых армий – главная отличительная черта Пражской наступательной операции. «Этим сразу обеспечивались максимальная мощь удара, стремительное сокрушение обороны противника и дальнейшее движение вперед без обычных затрат времени, необходимых на ввод танков в прорыв», – писал маршал И. С. Конев[397].