Весна художника

Тот приоткрыл мутные глаза и, бросив рассеянный взгляд в сторону Котова, медленно повернул голову, ища глазами лицо Лены. Поймав её взгляд, он мягко улыбнулся и хотел что-то сказать, но вместо этого изо рта у него вырвался лишь сухой кашель, а из уголка губ вытекла струйка крови.

У Волковой всё оборвалось внутри. Она поняла, что задеты дыхательные пути, и легкие Грозного медленно, но верно, наполняются кровью. Если они не поторопятся — то потеряют его. Понял это и Демид. Который, стараясь сохранять спокойствие, почти спокойно произнес чуть дрожащим голосом:

— Эй, это всего лишь одно легкое. Чувак, ты же можешь дышать другим. Ну, давай, смотри на меня!

— Мы должны вызвать «скорую»! — заламывая в отчаянии руки, сказала Лена, борясь с подступающей истерикой.

— Они будут ехать слишком долго, — процедил сквозь зубы Демид, — И неизвестно, помогут ли. Придется самим.

— А с Костей что делать? — блондинка бросила быстрый взгляд в сторону лежащего без сознания мужа.

— Лена, — послышался рядом дрожащий голос ее матери.

Не думая, Волкова схватила валявшийся рядом пистолет и направила на женщину. Она понимала, что у неё просто сдали нервы из-за всего, что произошло за день, но не могла себя остановить.

— Не приближайся к нему! — прошипела Лена, глядя на родную мать с неприкрытой ненавистью, — Это всё ты виновата! Ты и Костя!

Софья Петровна подняла руки вверх, замирая и не решаясь сделать шаг в сторону дочери. В ее глазах плескалась вина, и весь вид женщины говорил о том, что она сожалеет о случившемся.

— Я не думала, что так получится. Пойми, я желала тебе лишь добра, — мягко произнесла Кошелева.

— Вранье! Вы оба думали лишь о себе! А пострадал в итоге тот, кого я люблю! — крикнула Лена, размахивая пистолетом.

Демид в этот момент, с крайней осторожностью поднимал Ефима, который с трудом сохранял сознание ясным и на ногах почти не держался. Он не слушал, о чем говорили женщины. В его голове билась лишь одна мысль — нужно отвезти Ефима в больницу. Счет шел на минуты.

— Я надеюсь, что когда-нибудь ты меня поймешь, — сказала Софья Петровна, — И сейчас тебе нужно опустить пистолет. Я вызову полицию, и им понадобится доказательство того, что Костя стрелял в твоего друга.

— Почему я должна тебе верить? — буквально выплюнула Волкова, сжимая пальцы на холодном пистолете.

— Потому что я — твоя мать, — просто ответила женщина, — И я понимаю, что виновата. Я сдам твоего мужа в полицию, как полагается. А ты — езжай с ним, — кивнула она в сторону Ефима, — Ты сейчас ему нужна.

Бросив еще один взгляд — сперва в сторону мужа, а после Ефима — Лена бросила пистолет в сторону и почти побежала к машине, подхватывая Ефима с другой стороны. Вдвоем они с Демидом уложили Грозного на заднее сидение, Лена опустила его голову себе на колени, а Котов запрыгнул на переднее сидение, тут же заводя машину. Уже когда они отъезжали, Кошелева окликнула дочь:

— Лена! — когда та повернула голову в сторону матери, женщина сказала, — Прости меня.

Ничего не ответив, Волкова отвернулась, поднимая стекло в автомобиле. Все её мысли сосредоточились лишь на Ефиме, лицо которого бледнело с пугающей быстротой.

Демид тем временем, мчал по дороге, как бешеный, одной рукой набирая номер Андрея и включая громкую связь.

— Данчук! — отрывисто бросил он, когда друг ответил, — Ефима подстрелили.

— ЧТО?! Мля, как?

— Раком, мля! — огрызнулся парень, выворачивая руль, — Мы едем в клинику к Олегу. Сможешь…

Но Андрей не дал другу договорить, перебив:

— Мари уже звонит ему. Вас встретят и Фимыча тут же примут. Мы с парнями подъедем, как сможем.

— Добро, — кивнул Демид, обрывая звонок.

Бросив быстрый взгляд в зеркало заднего вида, Котов спросил у Лены:

— Как он?

— Держится, — коротко отозвалась девушка, не сводя взгляда с бледного лица любимого.

Тот держал глаза закрытыми, но Лена видела и чувствовала рукой, как его грудь медленно поднимается и опадает. Волкова понимала, что, скорее всего, должна была разговаривать с Ефимом, держать его в сознании, но она просто не могла. Понимая, что Грозному очень больно, блондинка предпочитала держать его сознание где-то на границе сна, там, где ощущения чуть притупляются и агония отходит на задний план.

Автомобиль, за рулем которого находился Демид, стремительно влетел на парковку, расположенную перед элитной клиникой и резко затормозил перед главным входом. На крыльце уже стоял и нервно переминался с ноги на ногу Олег Малышкин. Заметив авто, тот махнул рукой, и из здания выбежали несколько санитаров, которые, вежливо отпихнув в сторону выскочившую на улицу Лену, с осторожностью переложили на носилки бледного Ефима. Тот издал стон боли, но глаза так и не открыл.

— Операционная уже готова. Пуля прошла на вылет? — строго глядя на друзей из-за стекол очков, спросил Олег.

Лена с Демидом переглянулись, после чего девушка растерянно пробормотала:

— Я…я не видела. Но на спине у него крови не было…

Малышкин помрачнел:

— Это плохо. Так, дуйте в приемный покой, но сперва — умойтесь. Вы похожи на мясников.

— А ты? — спросил Котов, нервно глядя на двери клиники.