Весна, лето, осень, зима… И опять весна…

Ну, вот, наконец, и ворота Стадиона, перед ними толпятся не вместившиеся взрослые горе-болельщики. Взрослый, конечно, может купить за семьдесят копеек билет и со спокухой пройти контроль, но когда билетов нет, он не может, отбросив портфель, взвиться по забору. Сегодня сгонять – некому, и контролёры, и милиция, все смотрят. А Стадион, нельзя сказать, что полон, он забит под завязку, раздут, как футбольный мяч… А на табло – 0:1, наши ребята проигрывают матч, который нужно выиграть во что бы то ни стало…

Игра идёт на дальнем конце поля, в свете прожекторов. Видно плохо, потому что – далеко, потому что – дымка, но перебежать уже не успеть, да и там, у ворот противника, не протолкнуться, мест нет даже на деревьях, лучше сидеть на заборе и не суетиться, тем более, осталось всего-то пять минут, и время, которое, совсем недавно, стояло, как тина в болоте, сейчас побежит, как горная речка, да вот оно уже и побежало, так побежало, что хочется ухватиться за большую стрелку на циферблате часов и держать её изо всех сил…

Наши подают угловой. Вратарь наш стоит в центре поля: всё равно, как проигрывать – 0:1 или 0:2… Все остальные игроки сгрудились в штрафной. Я видел, как разбегался наш игрок, как он ударил, как мяч полетел в чужую вратарскую, а дальше я не видел, но я почувствовал, что Стадион вздрогнул и в следующую секунду с рёвом распрямился. «Го-о-о-о-о-л!!!» – пронеслось по улицам города к подножью гор. Взвились в небо испуганные вороны, задребезжали стёкла домов, попадали рожки троллейбусов, выронили поварёшки домохозяйки, «Свят, свят, свят», – зашептали набожные старушки.

Как же долго мы ждали этот гол!.. Теперь-то дело пойдёт, тем более, что наши ребята, окрылённые успехом, забегали на немыслимых скоростях. Игра пошла в одни ворота. Противник был испуган Стадионом, подавлен напором наших. Вот центрфорвард, любимец публики, подхватил мяч и помчался к вперёд. «Ватуля! Давай!» – орали трубуны. И он – дал. Он обвёл трёх защитников, вратаря и забивал гол уже в пустые ворота.

Ну, что сказать, наш Стадион знал толк в футболе и мог отличить гол, забитый в сутолоке у ворот, от гола-красавца, вот почему в этот раз он рявкнул уже во всю мощь: «Го-о-о-о-о-ол!!!!!» Вышел из строя единственный в городе светофор, разродились будущими футболистами измученные роженицы, пошатнулись корабли на рейде, дрогнули трубы цементных заводов и даже шапка облаков на Маркотхском хребте сдвинулась набекрень. Вот как подал голос наш Стадион! Вот чего ждали мы от него так долго!

Взрослые мужчины прыгали, как дети, бросали вверх кепки, обнимались, на беговой дорожке танцевали лезгинку… А потом судья поднял руки вверх и дал свисток. Победа!

Когда я вижу, что футболисты после финального свистка прыгают, кувыркаются, качают тренера, я понимаю, что это всё от лукавого. Наши попадали в траву, потому что они отдали игре все силы. И сумели переломить матч, который складывался так тяжело. Сумели не потому, что им много платили. Они были оформлены на цементных заводах техниками, контролёрами, операторами, слесарями и получали соответственно. Они просто не имели права оказаться поросятами перед лицом настоящих техников, контролёров, операторов, слесарей. Перед теми, кто действительно нагружает, закручивает, направляет, дышит цементной пылью, зарабатывая на старость силикоз. Последние минуты ребята играли на пределе человеческих возможностей. И Стадион это оценил. Долго кричали: «Молодцы!!!», пели разноязычные песни, обсуждали последние минуты и расходились нехотя…

А в первую лигу нас не пустили. Москва сказала, что Стадион наш маленький. То, что он удаленький, в Москве не знали. И сколько он может вместить, тоже не знали. Знали только, что на нашем Стадионе всего пять тысяч посадочных мест. Мужики у таблицы сокрушались: «Это всё из-за Кубани… решили, хватит от края одной команды… У «Кубани»-то стадион – сорок тысяч, а мы-то куда с пятью да в калашный ряд…»

После довелось мне увидеть огромные стадионы в столицах, но самым большим Стадионом в моей жизни навсегда остался наш – маленький.

Глава третья. Самое синее в мире

Моей души предел желанный!

Как часто по брегам твоим

Бродил я, тихий и туманный,

Заветным умыслом томим!

Как я любил твои отзывы,

Глухие звуки, бездны глас,

И тишину в вечерний час,

И своенравные порывы!

А.С. Пушкин