Весна надежды нашей. Великий пост день за днем / 2018

У нас в современном православии ведется какая-то нелепая дискуссия: в чем состоит разница между суждением и осуждением? И то и другое слова, однокоренные слову «суд». Что такое суждение? Это способность проявить разум. Человек должен всегда проявлять разум – здесь не о чем говорить. Осуждение – это предрешение Суда Божия, и взять его на себя – это значит уже на земле предрешить Суд Божий о себе самом. И тогда очень страшно будет. В евангельском-то чтении нам страшно, даже несмотря на нашу духовную тугоухость, слышать: «Идите от меня, проклятые Отца Моего». Насколько же страшнее, когда тебе это скажет Царь. И тогда не к кому и незачем будет уже апеллировать. И ты будешь стоять не среди друзей и врагов, не в столь знакомом тебе человеческом сообществе, а один на один с Царем.

Пощади нас, Боже. Не дай нам осуждения и Сам нас, за нашу хотя бы попытку прощения других людей, прости.

15 февраля Сретение Господне

Праздник Сретения Господня очень часто выпадает на подготовительные к Великому посту недели. В преддверии поста мы получаем возможность лишний – совсем не лишний, конечно, – раз задуматься о том, Какой Бог приходит к человеку. И каков тот человек, к которому приходит Бог. О том, как нужно Бога ждать.

Когда мы чего-то важного для себя ищем и ждем, а затем получаем, мы называем это «что-то» долгожданным: долгожданное исцеление, долгожданная помощь, долгожданная любовь. Когда один человек находит своего человека, пройдя через множество ошибок, случайных людей, он говорит другому: как же долго я тебя ждал. Как все, что было ранее, незначительно. Когда приходит победа в войне – как долго мы ее ждали. Ждали – это не значит сидели на камне и ожидали. Ждали – значит стремились, действовали. Ломая самих себя, свои фобии, теряясь, падая и вставая.

Симеон Богоприимец ждет Христа всю свою жизнь. И Тот не обманывает его ожиданий – является ему. Является странно: не в славе, не в торжественности, а как Ребенок, Которого приносят, потому что в иудейском законе полагается посвятить первенца Богу и дать за него жертву. За Этого Ребенка дают совсем скромную жертву, двух маленьких птиц, потому что больше ничего нет у этой бедной семьи. Родители приносят Младенца в храм – и смысл жизни Симеона Богоприимца сбывается. Сбывается то, на что он надеялся все долгие годы своей жизни. Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля (Лк. 2: 29–32).

Все то, что мы будем просить себе у Бога, если это с Ним связано, сбудется. Если мы научимся устанавливать эту связь: между тем, о чем мы просим, и самим Христом. Господи, дай мне исцеление, чтобы я мог быть с Тобой и Тебе послужить. Господи, дай мне любимого для того, чтобы люди, видя нашу добрую семью, понимали, что христиане не только говорят, но и в состоянии строить. Господи, сделай так, чтобы работа моя была успешной, потому что это позволит мне кому-то больше помогать. Господи, дай мне детей, потому что дети даются по правде Твоей и ради Тебя наша семья созидалась. Потому что любовь – это Твое качество.

Если мы просимое связываем со Христом, то, как дано было Симеону Богоприимцу это горькое счастье увидеть Христа и тогда только отойти в Царствие Небесное, и нам дастся. Мы, в отличие от Симеона Богоприимца, далеки от того, чтобы быть людьми благочестивыми. У нас благочестие заменяется хотя бы минимальной, но способностью к покаянию, способностью оплакать свой грех. Вот эта способность, вопреки тому, что мы думаем, поддерживает в нас возможность жить, и дожидаться, и действовать.

18 февраля Воспоминание Адамова изгнания. Прощеное воскресенье

Входя в Великий пост, православные христиане просят друг у друга прощения. Преподобный Ефрем Сирин, пламенно обращаясь к Богу, говорит: «Даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего». Мы просим о даре видения своих грехов и о даре прощения как о даре самом драгоценном, наиболее тяжело стяжаемом. Мы очень многие вещи в состоянии сделать для человеков, но как же тяжко нам дается прощение!

Прощение – всегда знак прикосновения Божия, всегда таинство, что бы об этом ни говорили ригористы. Прощение – дар умытого сердца. Каждый из нас знает хотя бы вмале, что мир меняется, когда прощают нас и когда мы в состоянии от души кого-то простить. И все, что было сложным, оказывается простым. Что казалось связанным в мучительный тугой узел, легко развязывается. Плавится лед, уничтожается средостение.