Весна народов

Да, были времена, когда поляки и русины-ренегаты навязывали унию православному населению Украины, а православные козаки раз за разом поднимали против них народные восстания. Униатских священников топили в проруби, бросали на корм днепровским осетрам. Но эти времена давно прошли. На Большой Украине уния была изведена при Николае I[333]. Греко-католическая (униатская) церковь сохранялась лишь под покровительством империи Габсбургов. И там начался новый, неожиданный этап ее истории, которого и представить не могли ни русские, ни поляки. За минувшие полтора века греко-католическая церковь в Галиции стала национальной, украинской. Находились приходы, стремившиеся вернуться в православие (в Австро-Венгрии была свобода вероисповедания), но основная масса галичан, даже москвофилов, исповедовала греко-католичество.

Правда, среди украинских интеллектуалов, особенно на Большой Украине, встречалось уже много безбожников. «Капитал» Маркса стал настольной книгой будущих вождей петлюровщины. Но верующие националисты всё больше симпатизировали именно униатству: «Среди украинской интеллигенции был вообще вкус к унии совсем не по религиозным мотивам, а из желания и здесь как-нибудь обособиться от России», – замечал Василий Зеньковский[334]. Это сказано про жителей Большой Украины. В Галиции же греко-католичество было важнейшей частью национальной жизни.

Подготовке униатского духовенства уделялось исключительное внимание. Чтобы получить сан священника, претендент должен был окончить теологический факультет Львовского университета. Но и после этого ему не давали прихода. Нужно было несколько лет отслужить в приходском храме, познакомиться с прихожанами, узнать их жизнь, их нужды, интересы. Митрополит Андрей Шептицкий так наставлял униатское духовенство Галиции: «Мы, всечестные отцы, должны во всём сблизиться с народом <…>. Сближаясь с народом, мы должны, как граждане, а тем более как пастыри, поддержать всякое культурно-экономическое стремление, к которому наши люди рвутся»[335].

Образованный, грамотный униатский священник был для крестьян-русинов духовным авторитетом. И он был свой – в отличие от священников-румын с Буковины.

Мужики несли своим батюшкам все самое лучшее: прекрасно вышитые рушники, превосходную рыбу, если была дичь – то и дичь, поросят, гусей, уток, яйца в плетеных корзинках, сметану, черешню, яблоки, бочки душистого меда, покрытые свежими липовыми листьями. Добровольно несли, без понуканий. Зато и батюшка был их представителем и защитником, просветителем и наставником. Украинские селяне в Галиции говорили тогда: «…батюшка у нас решительно везде голова: и в церкви, и вне церкви»[336].

Греко-католичество было для украинских крестьян Галиции верой и отцов, и дедов. 12 апреля 1915 года протопресвитер русской армии Георгий Шавельский посетил униатское богослужение в Бродах: «…пели по-униатски; большинство песнопений пелись всей церковью, – вспоминал отец Георгий. – Меня особенно удивили песнопения “Ангел вопияше” и “Отче наш”, исполненные всей церковью особым вычурным напевом чрезвычайно красиво и стройно. Многие из молящихся, особенно женщины, стояли с молитвенниками, по которым следили за богослужением. Церковь была полна народу. Порядок был образцовый. Вся обстановка службы создавала торжественное молитвенное настроение.

– И наши хотят еще учить их, когда нам надо от них учиться? – обратился ко мне доктор[337], когда мы выходили из церкви»[338].

Униатское богослужение заинтересовало и Михаила Пришвина. Священник «в малиновой шапочке, бритый, как папа», вел службу, а дьякон «тонко, умно, изящно» проповедовал о мире. Более всего удивили Пришвина проповедь и молитвы на украинском: «Первый раз услыхал законный существующий украинский язык. Чудесное “Примите, ядите” – утешение, сложение рук священника, певчие и продолжение пения народом…»[339]

2

Идея перекрестить народ Галиции в православие была придумана русскими церковными (епископ Дионисий, архиепископ Евлогий, митрополит Антоний) и светскими (граф Владимир Бобринский, Сергей Сазонов) интеллектуалами, а также радикально настроенными неомосквофилами. Народ же большей частью различий между двумя религиями не видел.

Русские солдаты, к несказанному ужасу архиепископа Евлогия, молились и причащались в униатских храмах, вместе с униатами восклицали: «Святой Священномучениче Иосафате, моли Бога о нас»[340]. Святой священномученик Иосафат – это Иосафат Кунцевич, которого православная церковь считала гонителем истинной веры. Он жил в начале XVII века, боролся за унию чересчур активно, и в конце концов православные жители города Витебска разорвали его на части. Но откуда это было знать простому русскому солдату?