Весна победы

В вагоне оказались бывалые красноармейцы, прошедшие с боями тысячи километров и познавшие все тяготы войны. Я сказал им, что наша 5-я ударная с честью выполнила задачу в Ясско-Кишиневской операции, мы можем гордиться этим, но нужно думать и о завтрашнем дне. Впереди нас ждут новые суровые бои, и к ним нужно будет хорошенько готовиться. Потом пошел общий разговор. И тут я больше слушал, чем говорил. Пожилой ефрейтор, бывший колхозный бригадир, поглаживая пышные усы, задумчиво сказал:

— Коль это Украина, понятно, что дальше — Польша и Германия. Ведь так, товарищ генерал?

— Так.

— Чуток Польши уже освободили. А как же быть с Германией? Небось когда до нее доберемся, жарко будет?

— А вы-то как сами думаете?

Боец со шрамом через всю правую щеку и колючими глазами резко бросил:

— Дело ясное. Сжечь ее дотла, чтоб и на семя не осталось.

— Не кипятись, Самойлов! — одернул его ефрейтор. — Разве ж такое можно? Мы же люди, советские люди.

Все в вагоне разом притихли. Ефрейтор, наклонившись ко мне, негромко, но так, чтоб слышал и Самойлов, сказал:

— У него фашист расстрелял всю семью. Отца, мать и двух сестер... И хату сжег. С Дона он...

— Да чтоб я им когда простил? Не будет такого! — зло бросил Самойлов.

Ефрейтор покачал головой:

— А ты не кипятись, разберись, кому это «им»? Фашисты ведь — это одно, а народ — это все же другое. В немецких детишек будешь стрелять, в их матерей, стариков? Жечь будешь?

— Не буду... И чего ты ко мне привязался... Кто в меня стреляет, того и буду жечь. Пулями! Понял?

— Понял. Вот это правильно. Так ведь, товарищ генерал?

— Так. Мы — советские люди. Этим сказано все. Нам предстоит освободить от фашизма миллионы людей. И немецкое мирное население. А отъявленные гитлеровцы понесут наказание. Должны понести. Тут Самойлов прав...

Промелькнул полустанок. На стене разрушенного вокзала было что-то написано, что именно, мы так и не успели разглядеть. Прочел Самойлов:

— «Отомстим за Сарны!»

Красноармейцы, стоявшие у настежь распахнутой вагонной двери, заговорили:

— Погляди-ка, одни камни остались...

— Сколько же годков потребуется, чтобы все как было поставить?

— Сволочи!

Мне подумалось, какую же сложную работу предстоит проделать политорганам и партийным организациям. Ведь рядом с гордостью за свою армию в сердце бойца всегда живет боль за нашу землю, за пострадавших близких. Воевать придется еще долго. Но ярость идущих в бой должна быть обращена против истинного источника зла — фашизма. Сейчас, когда нам предстоит действовать на территории государств Центральной Европы, это очень важно разъяснить каждому красноармейцу, сержанту и офицеру. Таких, как Самойлов, немало. Они потеряли очень многое. Их разум и сердце требуют отмщения. Но оно не должно быть слепым. Ведь, как правильно сказал ефрейтор, мы же люди — советские люди...

Неумолчно стучат колеса. Вновь мелькают полустанки, вокзалы. Стелется махорочный дым, текут дружеские разговоры. Нет-нет да и снова пойдет к тому же — где остановимся, на каком фронте будем бить врага.

Воины понимали, что не получат от нас четкого ответа. Военная тайна... О пункте назначения пока знал лишь Военный совет и узкий круг руководящих генералов и офицеров штабов.

Я конечно же не могу объяснить бойцам, что после Ясско-Кишиневской операции наша армия была выведена в резерв Ставки Верховного Главнокомандования и получила приказ о передислокаций в район Ковеля.

К 20 сентября войска 5-й ударной полностью прибыли к месту назначения и начали готовиться к новым боям. До середины октября соединения и части занимались интенсивной боевой и политической подготовкой. В их состав вливалось пополнение, прибывали новое вооружение и различная техника.

Одновременно выделенные подразделения тщательно протесывали близлежащие леса, в которых скрывались в «хованках» — глубоких замаскированных землянках — организованные гитлеровцами бандеровские группы. Они нападали на население, советских активистов и мешали нормализации жизни в освобожденных западных районах Украины. Наши воины выявили, а затем ликвидировали многие гнезда бандитов.

А вскоре в армию прибыла и директива о новой передислокации войск. Выполняя ее, наши соединения совершили за одиннадцать ночных переходов 350-километровый марш и остановились в пятидесяти километрах северо-восточнее Варшавы. Здесь 5-я ударная армия вошла в состав 1-го Белорусского фронта и начала всестороннюю подготовку к наступательной операции.

Обстановка в Польше и в районах расположения наших войск была сложной. К тому времени была освобождена лишь четвертая часть страны, а остальная ее территория еще находилась под игом фашистских оккупантов. Многострадальная Польша лежала в развалинах.

Гитлеровцам объективно помогала и польская реакция, возглавляемая в тот период эмигрантскими буржуазными кругами, обосновавшимися в Лондоне. Их лжеправительство делало все для того, чтобы не допустить создания