VESNA просила подождать

Мы стояли перед зеркалом, он обнимал меня сзади, а я снимала видео для Майи.

— Прям платье? А у меня нету, — я наигранно скуксилась.

— Значит, будет, — он развернул меня к себе и поцеловал в губы, — Собирайся, идём покупать тебе платье.

— И туфли. И сумочку. И серёжечки, — я мечтательно улыбнулась.

— И серёжечки, — утвердительно кивнул Руслан.

— Ты же не любишь, — в моем голосе слышалось сомнение.

— Что?

— Ну, вот это вот всё, — я сделала многозначительный жест рукой.

— Я буду наблюдать за каждой примеркой, — он плотоядно улыбнулся и поиграл бровями, — И внутри!

Я даже не представляла, что когда-нибудь буду гулять с Волковым по торговому центру, и хохотать в примерочной от того, что он делает мне щекотно, когда проверяет, насколько хорошо сидит на мне платье и как легко оно снимается. Он придумывал новый способ снимать платье для каждого, чем меня смешил.

Вечером мы стояли перед тем же зеркалом, и я видела восхищение в его глазах. Высокая, даже несмотря на не слишком высокий каблук, черное платье до середины бедра с запАхом, подвеска, акцентирующая внимание на форме и глубине декольте, темный шоколад и ровная линия каре. «Красивая», — читалось в его глазах.

Мы сидели друг напротив друга, Руслан держал меня за руку, и водил пальцами по внутренней стороне запястья. Теплое чувство окутывало меня с ног до головы, я с моим мужчиной, вкусная еда, хорошая музыка. Я в безопасности.

Была. Пока не вышла в дамскую комнату.

Пока администратор суетливо бегала, успокаивала и организовывала официанток, а охрана разговаривали с Русланом, я присела на корточки возле Анцифирова и начала искать пульс. Он лежал без движения, не похожий на человека, скорее, на куклу. Пульс я нащупала, еле заметные движения грудной клетки — он дышит. Врачи приехали быстро, они погрузили его в машину и уехали, обрывки фраз говорили о том, что дело серьёзное, не просто руку-ногу сломал. Твою мать.

Мы вернулись домой, Руся постоянно спрашивал меня, как я, больно ли мне, я уверяла его, что я в порядке. А мысли мои были в машине скорой, «пневмоторакс», «черепно-мозговая тяжёлая», «похоже на ушиб головного мозга». Я обнимала Руслана двумя руками, утыкалась носом в ямочку между ключицами, и говорила себе, что всё будет хорошо.

Следующим утром за Русланом пришли. Он успокаивал меня, говорил, что быстро вернётся, но мне было страшно. Его увезли в отдел полиции, на территории которого находится ресторан. Волков вернулся через три часа, подмигнул мне и сказал, что мы идём гулять.

А мне до чёртиков был страшно, что его у меня заберут.

— Мурёнок, как ты? Чего бледная такая?

— Русь, а если он умрёт, тебя посадят?

— Даже не думай об этом! Никого никуда не посадят. И не умрет эта тварь. Живой, выкарабкается.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как поверить ему на слово.

Руслан сделал всё, чтобы оставшиеся три дня я провела без единой дурной мысли в голове.

Руслан

— Уголовное дело возбудили, Волков, — я стоял в кабинете у главного и смотрел строго перед собой, — Руслан, такой опыт работы, такой послужной список… Но как с Ковалевской связался, так началось — то террористка в постели, то уголовщина.

— Не согласен. Она здесь не при чём, — вот башкой же понимаю, что молчать надо, а не могу. Бл4.

— А кто при чём? Вот что теперь, всю карьеру в жопу из-за одной козы!? Нас же проверками задолбают — наши бойцы людей на улицах калечат!

— Понял, я рапорт напишу задним числом, — я развернулся и вышел из кабинета.

— Волков! А тебя никто не отпускал! А ну вернись! — наш Сергей Иванович бордового цвета орал и сжимал кулаки.

Никогда его таким не видел. Ну и хрен с ним. Пошло оно всё лесом.

Иду по длинному узкому коридору Управления, и мысли чеканят шаг, стучат в голове вместе со звуками шагов. Голова — один большой метроном.

Я не представляю себя без службы. Да это ж моя мечта с девятого класса! Это вся моя жизнь. Я без приказов вообще никто. И без Марты моей тоже. Никто.

Я ни о чём не жалею. Видимо наступает такой момент, когда наступает конфликт интересов, встает выбор — дело всей твоей жизни или твоя жизнь, и ты выбираешь. Я выбрал Марту. Быстро рваным почерком заполнил буквами снежно-белый лист бумаги для принтера форматом А4, расписался, оставил в приёмной у нашей «Матрёшки», так мы секретаря Олю называем, и пошел нахр4н из здания.

Оля позвонила мне вечером и тихонько в трубку сказала, что мне оформили отпуск без сохранения заработной платы на две недели, а рапорт главный не подписал, рявкнул на неё и убрал его в стол.

Я пошёл в зал и тягал железо всю ночь, до звёзд из глаз. А утром, приняв душ, собрал спортивную сумку и поехал в аэропорт. Через час — полтора я увижу мою Марту.