Весна в душе (СИ)

- Никогда не называйте меня так. Слышите? Я не люблю своего титула и не желаю его слышать от близких мне людей. А ведь мы с Вами теперь не чужие, правда? Мы связаны такой прочной нитью, которую никто уже не в силах разорвать.

- О, миледи... - восторженно зашептал Джим. - Элисса Английская, милая Ирена, очаровательная Дочь Англии... У Вас столько имён, что я теряюсь, какое мне нравится больше, но я безмерно рад, что в Вашем сердце нет обиды на меня. Вы - Фея. Фея моей души.

- Я давно простила Вам всё, Джим. Равно как и себе. Именно Вы открыли мне путь к стражам, именно благодаря Вам я встретила Кеннеди. Так должно было случиться, и хорошо, что мне удалось спасти Ваши жизни. Я буду рада обрести в Вашем лице друга.

- Друга? - изумился испанец. - Я не ослышался?

- Да, именно. Иначе зачем мне Ваше оправдание, зачем была нужна наша дуэль на берегу?

- Вы невероятная девушка, - прошептал Токкинс. - Даже не знаю, за что мне такая награда.

- Наша встреча изменила мою жизнь. Наш ночной разговор - отношение к тебе, - мягко произнесла Ирена, перейдя на более интимный, дружественный тон.

- Я просто счастлив. Неужели это правда? - покачал головой Преподобный, с трудом подавляя в себе желание обнять принцессу за колени.

Вместо ответа Ирена наклонилась к бывшему разбойнику и слегка коснулась розовых губ Джима Токкинса лёгким сестринским поцелуем. Мужчина почувствовал, что через это прикосновение их души соединились, словно скрепились печатью.

- Поднимись, Джим... - прошептала принцесса, усмирив лёгкое волнение в груди.

Слишком ответственным был момент, слишком тонкой грань между прошлым и будущим. Но испанский изгнанник верно понял душу английской наследницы: с этой секунды возврата к прошлому быть не могло.

Встав на ноги и глядя в озёра прекрасных глаз Ирены, Токкинс едва слышно прошептал:

- Я прощён... Прощён! О, Небо...

На лице девушки заиграла улыбка - она вспомнила про прилипшее к разбойнику прозвище «Преподобный», и подумала, что он его вполне оправдывает.

Джим медленно пятился по дорожке, не в силах оторваться от созерцания лица девушки, ставшей для него откровением, и повторяя, как молитву, одно лишь слово «Прощён...» Мягко улыбнувшись на прощанье английской принцессе, испанец исчез в кустах.

Ирена вздохнула и отправилась в спальню через чёрный ход, чтобы не тревожить стражу.

А Преподобный шёл по дорожкам Виндзорского парка, даже не задумываясь, куда он, собственно, шагает. Его переполняли шквал навалившихся эмоций и пьянящее ощущение свободы. Свободы не только физической, но и душевной. Испанец понимал: если красавица леди Линкольн похитила его сердце, то душа его отныне принадлежит только Ирене, Дочери Англии. Так он решил сам.

[1] Блаунты носили титул баронов Маунтжой. Последний барон Маунтжой женился на Пенелопе Рич после смерти её законного мужа. Но брак и дети, рождённые до брака, не были признаны. Титул упразднили в 1606 году. Пенелопа - дочь Летиции Ноллис, родственницы королевы Елизаветы I. Таким образом, её дети - незаконнорожденные родственники Тюдоров. Джордж Блаунт - один из детей Пенелопы Рич от последнего барона Маунтжоя.

[2] Титул барона Маунтжоя.

[3] Обе вызвали гнев королевы любовными связями.

Дополнение: «Герцог», июнь 1624 г.

Непроницаемая тёмная ночь. В саду Виндзора ни звука. Дорожки едва освещены тонким месяцем.

На аллее появляется женская фигура, закутанная в длинный чёрный плащ с большим капюшоном. Быстрыми шагами она приближается к скамье, а достигнув цели, буквально падает на неё, громко шурша юбками.

- Вы здесь, герцог? - раздаётся низкий женский голос.

- Ах, это Вы, маркиза! - отвечает тихий мужской из-за тени живой изгороди сада.

- Я, милорд!

- Мне следовало догадаться, что записка была ловушкой, и устроили её именно Вы.

- А Вы, конечно, ожидали увидеть маленькую принцессу? Наивно.

- Вас совершенно не касается то, о чём я думал, соглашаясь на это рандеву.

- Очень глупо и неосмотрительно бежать по первому зову дамы, - ехидно замечает девушка, откинувшись на спинку и раскинув руки.

- Ещё более глупо делать то, что делаете Вы!

- Зато Ваш промах может стоить Вам репутации.

- Вы рано празднуете победу, миледи.

Вместо ответа раздаётся низкий грудной смех.

- Смейтесь, смейтесь, - говорит мужской голос за кустами. - Это лишь с виду Вам весело забавляться с подданными Её Высочества. На деле же Вас сжигает ревность, оттого Вы и беситесь!

- Меня - ревность? - изумлённо прикладывает руку к груди девушка. - Потрудитесь объяснить, как я могу ревновать Вас, если ничуть не люблю?

- О нет, это ревность совсем иная. У Вас довольно поклонников, чтобы не замечать их. Но Вы не можете простить мне того, что я пренебрегаю Вашей ослепительной красотой, что мне милее Дочь Англии!

- Да что Вы говорите, - снова раздаётся смешок из-под капюшона.

- Вас раздражает, что я не мечтаю провести свою жизнь у Ваших ног, что я не бегаю за Вами раболепно по пятам!

- Какое мне дело до этого, герцог? - уже без смеха произносит девушка.