Весна Вероники

– Девочки, я вас просто не понимаю, ей Богу. – Софья Павловна уже допила кофе и подкрашивала губы, глядя в маленькое зеркальце. – Если бы операцию делали сразу на мозгах – это другое дело. То есть тебе пятьдесят пять лет, как мне сейчас, а потом чик! – и опять тридцать. Это же совершенно другое восприятие жизни! Если честно, я бы даже пожертвовала своей внешностью: пусть бы я внешне выглядела на пятьдесят, а внутри – на тридцать, вот где радость была бы. Потому что глазки, глазки потухшие нас всегда выдают, взгляд этот затравленный, мудрость бабья вековая. Ну, поставишь ты гаечку на затылке, будешь ее регулярно подкручивать, кожу натягивать – а глаза свои куда денешь? Нет, «женщинский» возраст показывает ни шея, ни руки, ни морщинки на лбу и возле губ – наш истинный возраст выдает печальный взгляд старой коровы, которую ведут на бойню. Но это, конечно, мое личное мнение…

– Все правильно, сорокалетняя женщина никогда не будет двадцатилетней – это разные подвиды, совершенно. Хоть всю кожу с себя срежь и новую натяни. Хоть что. А куда вы болячки свои денете? Ведь всё сыплется, всё совершенно! – Ирэна Адамовна тяжело вздохнула. – Не зря говорят: «Бабий век – сорок лет». По себе знаю: до сорока как коза горная скакала, а буквально в сорок с половиной откуда что взялось. И щитовидка, и давление, и вены полезли, а про целлюлит я вообще молчу…

– Вы меня, коллеги, просто пугаете! Мне сорок лет, но я ничего такого не замечаю. – Анжела Марковна надменно вздернула подбородок. – Все это очень и очень индивидуально. Болеют и в двадцать лет, да еще как. Нужно вести здоровый образ жизни, а не напиваться, как Симакова. Следить за собой, не распускаться. Проходить регулярно медосмотр. Заниматься шейпингом, а лучше йогой. Ходить в бассейн. И все будет тип-топ. «Как у меня!», – передразнила она глупейшую рекламу йогуртов, в которой девушка хвастает регулярным стулом.

Изольда Викторовна покачала головой – разве можно с Анжелой Марковной спокойно разговаривать? Все-то она знает, самая-то она умная. Ну ничего, доживешь до наших лет – немного осталось. И очень даже хорошо, что не назначили ее вместо Козлова, как упорные слухи ходили. Тогда хоть увольняйся. Нет, они-то до пенсии как-нибудь доскрипят, а вот Вероничку новая начальница точно скушает и не поперхнется. Тихая и незаметная, она еще Анжелу Марковну устраивала бы, а такая, как пришла в субботу в ресторан, – вряд ли. Как же, такая конкуренция!..

Дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник охранник Славик в камуфляже, загородив собой весь проем двери. За ним маячила чья-то фигура. Славик строго оглядел отдел, остановил взгляд на Софье Павловне и вежливо пробасил:

– К вам посетитель. Вообще-то нужно было пропуск заказать, но Вадим Николаевич позвонил, попросил его к вам проводить, и чтобы вы сообщили ему домашний телефон и адрес Вероники Сергеевны Симаковой. Там что-то срочное, не знаю…

Славик отошел в сторону, и женщины увидели растерянного мужчину без возраста, но где-то ближе к сорока – довольно высокого, холеного, голубоглазого, с красиво подстриженными светлыми вьющимися волосами. В общем, не мужчина – мечта. Женщины изумленно замолчали – это был первый мужчина на их памяти, который бы интересовался Симаковой. Ну, не считая субботнего вечера…

Мужчина смущенно поздоровался, и Софья Павловна принялась деловито щелкать мышкой – искать информацию. Через минуту она продиктовала адрес, мужчина записал его в свой ежедневник и, вежливо раскланявшись, удалился под конвоем бдительного Славика. Не то чтобы их предприятие было режимным, но те счастливые времена, когда в здание мог зайти любой желающий, а дети после школы учили уроки рядом со своими мамами, пристроившись на краешке стола с учебниками, остались в далеком социалистическом прошлом…

В кабинете повисла многозначительная тишина, а потом Анжела Марковна громко хлопнула в ладоши и театрально, хотя и довольно наигранно, вскричала:

– Вот вам и Вероника Сергеевна! Вот вам и серая мышка! А вы говорите, неизвестно где ночевала…

Конечно же, от ее многоопытного взгляда не мог укрыться дорогущий и купленный явно не на местном рынке костюм незнакомца, его стильные остроносые ботинки, кожаная барсетка в руках. А то, что мужчина заявился без пальто, несмотря на апрельскую прохладу, красноречиво говорило о том, что прибыл он на личном авто. И вообще, симпатичный…

Костя Сапрыкин сам не понимал, что происходит. После того, как Вадик увез вчера бывшую жену Маринку, спасая друга от неминуемой расправы, с Костиком начало твориться непонятное. Оставшись один, он почему-то сразу же принялся думать о своей ночной таинственной гостье, причем чем больше он о ней думал, тем сильнее ему хотелось ее увидеть в нормальном состоянии: трезвую, одетую и с открытыми глазами.