Весна Византии

Эрзерум… Караван мулов… Венецианские и генуэзские товары, ушедшие в Бурсу… Куцый караван с заранее распроданным товаром, который вдребезги разбил их надежды… Все было подстроено заранее! Подстроено Николасом ― который оказался цел и невредим…

― Серебро? ― помимо воли вырвалось у Пагано.

― Какое серебро? ― осведомился фламандец, и наступило молчание.

Сделав над собой усилие, генуэзец заговорил:

― Кто узнает правду, если каждый станет отрицать слова другого? Я пытался спасти тебя и решил, что ты погиб. У меня не осталось ничего, кроме любви Катерины.

Всадник на верблюде по-прежнему преграждал ему дорогу.

― Тебе повезло с женой, ― промолвил Николас. ― А теперь можешь уходить.

На нее он по-прежнему не смотрел, но полубосая, в порванном платье, с растрепанными волосами, Катерина де Шаретти все глядела и глядела на подмастерья, который взял в жены ее мать, и видела русоволосого мужчину с золотистой бородкой, сдержанного и властного, который не имел ничего общего с веселым, уступчивым Клаасом, ― если не считать прямого, открытого взгляда.

― Мы уходим, ― объявила она и, не оглядываясь, прошла через ворота и ступила на путь, ведущий в Леонкастелло. Муж последовал за ней.

Лишь тогда верблюд сдвинулся с места и вошел во двор. Всадник негромко проговорил ему:

― Икх, икх, икх!

И животное опустилось на колени, чтобы дать всаднику спешиться. На нем была накидка из чистого шелка и башлык с золотистой бахромой, которым он прежде прикрывал голову. Бородка скрывала и шрам, и ямочки на щеках. Лицо загорело, глаза приобрели небесно-голубой оттенок и словно светились изнутри. Лишь русые волосы остались прежними и завивались в колечки, промокнув от пота. Выпустив верблюжьи поводья, он сказал:

― Ее зовут Шеннаа. Мальчик позаботится о ней.

― Я тоже, мессер Никколо, ― поспешил сказать Лоппе. ― Но…

― Как хочешь, ― и Николас кивнул. Негр, опустив взгляд, вместе с подручным конюха увел верблюда. Легрант без единого лишнего слова вышел на дорогу и принялся наводить порядок в караване мулов. Дворцовые охранники, похоже, были рады прийти ему на помощь.

Во дворе Годскалк обратился к Николасу:

― Воистину, мы должны быть благодарны Господу. Ты единственный, кто выжил?

― Это долгая история. Расскажу в доме. Асторре скоро будет здесь.

― Мы целый месяц считали тебя мертвым! ― воскликнул Тоби.

― На основании чего? Если верить каждому слуху ― так недолго и разориться. Странно, что вы этого до сих пор не поняли. Надеюсь, вы никому ни о чем не сообщали?

Капеллан покачал головой.

― Нет, писем мы не посылали. Мы изучили бумаги, которые ты оставил, и, насколько возможно, последовали всем указаниям.

― Вы говорите прямо как Хеннинк, ― бросил Николас. ― Конечно, вы все исполнили… Вы же еще не сошли с ума. А теперь закрывайте двери и садитесь. Дориа заявил свои права на компанию?

― Как только вернулся, ― ответил священник. ― Он был ранен и утверждал, что пытался спасти тебя от разбойников. Он добился от императора, чтобы тот запретил нам сегодня покидать дом и делать закупки для компании Шаретти. Юлиус погиб?

― Нет, ― ответил Николас. ― Однако будем вести себя так, словно он мертв. Он предупредил меня, что Дориа гонится за нами с отрядом курдских наемников. Именно они перебили наших людей, но доказать ничего невозможно. Свидетелей не осталось.

― А тебя и Юлиуса он бросил там, сочтя за мертвых?

― У него не было возможности удостовериться в нашей гибели. На помощь поспешил другой отряд курдов. Они прогнали Дориа, а нас забрали с собой в Эрзерум.

― По чьему приказу? ― осведомился Тоби.

― По приказу Узум-Хасана, вождя племени Белого Барана. Он владеет Эрзерумом, и хотел узнать, в каких мы отношениях с императором. Он также хотел узнать, в каких отношениях он сам с императором и султаном. На переговоры он прислал свою мать.

― И все это подстроила его племянница, принцесса Виоланта? ― воскликнул Тоби. ― Это все объясняет… ― Голос его прерывался. ― Вот сука!

― Что? ― осведомился Николас.

― Она приходила к нам. Восемь дней назад, ― пояснил лекарь.

Помолчав, фламандец промолвил:

― Да, к тому времени она уже знала, что мы целы и невредимы, но если ничего не сказала вам ― стало быть, хотела от вас что-то выведать.

― Полагаю, ей это удалось, ― сказал Годскалк.

― Вы об этом сожалеете? ― поинтересовался бывший подмастерье. ― Что еще она сказала?

― Много чего, ― вмешался лекарь. ― Предупредила нас насчет Дориа. Но главное: она хотела нанять галеру, чтобы отправить императрицу в Батум. Еще сказала, что венецианцы закупают товар в Эрзеруме и отправляют их в Керасус, а не в Трапезунд. Нам она посоветовала сделать то же самое. Мы ей доверяем?

― Подумай, что ею движет, а затем решай, ― ответил Николас. ― Это Диадохос помог разделить караван.

― Чтобы турки в Бурсе все забрали себе?

― Чтобы Дориа ничего не смог купить в Трапезунде. Не верьте всему, что слышите. Да, товары генуэзцев и впрямь отправились в Бурсу ― и бог с ними! Даже если они минуют расположение войск, налоги все равно съедят всю прибыль.

― А Венеция? ― поинтересовался Тоби.