Весна Византии

―…Когда демуазель слегла, то осознала, что оставит Николаса с пустыми руками, а компанию ― в руках слишком юных дочерей. Пагано Дориа она не доверяла, но пока еще не сумела доказать, что брак недействителен. Вот почему она лишила Катерину доли в компании, предоставив заботу о ее благополучии Николасу.

Теперь уже Саймон не улыбался.

― Какая жалость! Так, стало быть, Николас владеет компанией Шаретти?

― Нет! ― вскрикнула Тильда. ― Это компания моей матери.

― Да, ― подтвердил Грегорио. ― А теперь она твоя.

Девочка уставилась на него, а младшая сестра воскликнула:

― Так ей достанется все?! А как же я?

― Катерина должна получить свою долю наследства, ― медленно промолвила Тильда. ― Это несправедливо.

― Я готов за нее заплатить, ― отозвался бывший подмастерье.

― Из каких денег? ― возмутилась старшая сестра. ― Компания принадлежит мне.

Грегорио откашлялся.

― Только то, что в Брюгге. Все доходы в Венеции остаются в руках Николаса. А также торговое предприятие на Востоке. Демуазель указала это особым пунктом. Однако, поскольку она изначально поддержала его в этих начинаниях, то предложила, чтобы Николас, если останется с прибылью, заплатил бы три процента от этих денег компании Шаретти в Брюгге. Это относится только к первому путешествию. Впоследствии, разумеется, он может сохранить весь доход целиком.

Все это стряпчий высказал Николасу с чуть заметной улыбкой, и с облегчением обнаружил, что и тот начал улыбаться в ответ.

― Три процента?! ― переспросил фламандец.

― Неужели это так много, учитывая, сколько она для тебя сделала? ― возмутился Саймон.

Николас и Грегорио переглянулись.

― Разумеется, я оспорю это в суде, ― заявил бывший подмастерье.

Тильда молчала. Зато Катерина подала голос:

― Ты не посмеешь. Разве ты не понял? Она оставила тебе целое состояние… все, с чем ты вернулся домой.

― Включая тебя, ― парировал Николас. ― Ты слишком много тратишь ― нам придется заняться этим всерьез. К тому же Тильда в одиночку не справится с компанией. Боюсь, мне придется одолжить ей своих управляющих.

― Это моя компания, ― отрезала Тильда. ― Я справлюсь.

Голос ее почти не дрожал.

― Не справишься, ― возразила сестра. ― Пусть он управляет.

Девочки свирепо уставились друг на друга.

― Зачем ты все это сделала? ― воскликнула Тильда наконец. ― Если бы ты не сбежала с тем негодяем…

Грегорио откашлялся.

― Ты по-прежнему можешь взять Катерину в партнеры. Плати ей жалованье или выдели часть компании. В трудные времена Николас по-прежнему будет обязан поддерживать ее, но он не станет заниматься повседневным управлением. Ваши работники и без того с этим справляются. Я тоже мог бы помочь.

― Ты на его стороне, ― возразила Тильда.

― На вашем месте, ― заявил Саймон, ― я не стал бы брать на службу никого, кто связан с Николасом, иначе ваши доходы скоро сойдут на нет, ваши корабли станут тонуть, серебро таинственным образом испарится, а товары ― исчезнут. С другой стороны, вы в курсе всех его дел, а потому можете доставить ему немало неприятностей.

Тильда де Шаретти обернулась.

― О ваших успехах я не слишком высокого мнения, мейстер Сент-Пол. Возможно, мы и вам могли бы доставить немало неприятностей. Насколько мне известно, в этом году вы понесли большие потери. Надеюсь, в следующем они будут еще больше.

― Пустые угрозы! ― воскликнул Саймон. ― Демуазель, я весь дрожу. Но впрочем, с вами мне соперничать неинтересно. Теперь я намерен действовать самостоятельно… Генуя… Венеция… Я еще не решил, что выбрать. Но Николас об этом скоро узнает.

По знаку Грегорио, Асторре направился к дверям, приглядывая за сестрами вполглаза. Сам стряпчий также решил, что пора уходить.

― Нет, ― рассеянно ответил шотландцу Николас. ― Где бы ты ни был, я постараюсь оказаться как можно дальше. ― Затем, натянув на лицо одну из прежних насмешливых масок, добавил: ― Слово сильнее меча, верно? Ты, похоже, также многому научился.

― Николас, ― напомнил ему Грегорио. ― Коллегия. Конечно, если ты останешься…

Николас спустился по лестнице, под эскортом вернулся в особняк, где смог переодеться и привести себя в порядок. За это время он вполне мог бы задать любые, но не проронил почти ни слова. Грегорио сам, терпеливо и без лишних эмоций, описал ему все, что произошло. Любой законник и нотариус по долгу профессии постоянно сталкивается с людскими трагедиями и знает, как после пережитого шока у человека все может заледенеть в душе. Поэтому он старался помочь Николасу, насколько это было в его силах. Прежде ему казалось, что он знал, какие отношения связывают бывшего подмастерья с женой, ― но теперь понял, что ошибался.

Наемники Асторре проводили Николаса до Коллегии, а затем разошлись. Грегорио также прошелся с ними, а затем вернулся, по улицам и мостам, которые сделались ему теперь также привычны и знакомы, как улицы и мосты Брюгге, ― ведь он провел здесь несколько недель, бок о бок с вечно хмурой Тильдой, в ожидании Николаса, которому со всей мягкостью готовился сообщить ужасную новость о смерти Марианы де Шаретти.