Весной, в субботу (СИ)

Анна взглянула на часы. Почти одиннадцать. Её орлы наверняка уже встали. Младший-непоседа, скорее всего, убежал, а Дима сел за учебники. Сегодня у него лекций нет. Но ему обязательно помешает папаша. Повадился ходить. "Имею право!" Действительно имеет, и сын его не гонит.

В цехе появилась Антонина Лосева, мастер. Мимоходом поздоровалась и не выказав ни удивления, ни радости по поводу того, что Шумилова здесь, прошла дальше. Как будто так и должно быть! Ну, негодный почтальон, студентишка с его латинским! Правда, переговорив с Виктором Геннадьевичем, Лосева, вернулась и даже помогла загрузить детали. Антонина Фёдоровна - женщина крупная, яркая. Раньше работала в управлении, но потом, после сокращения управленцев, напросилась в цех и довольно быстро освоилась. Недавно отметила полтинник. Это она придумала моду величать всех по имени-отчеству, и Виктор Геннадьевич, чудик из отдела главного энергетика, лишь от неё мог услышать эти, считай, паспортные данные.

Притомившись, Лосева присела на металлический стульчик-треногу, покрытый куском войлока.

- Работайте, Анна Егоровна, я вам только мешаю.

- Я вообще-то до обеда намерена... И не уговаривайте на большее. Не подпишусь!

- Конечно, конечно. Уговаривать не стану. - Она устроилась поудобнее. - Мне самой-то сидеть здесь никакого резона. Труба зовёт!

Шумилова слегка удивилась. Знала, что в настоящее время Лосева жила одна: дети взрослые и отделились. Старший вообще высоко поднялся: в горсовете заседает, а младший далеко - в МГУ учится. Загулявшего на стороне мужа она давно спровадила и с ним не якшается. Казалось бы, никаких забот...

"Ах, да! - припомнила Шумилова. - Комитет Общественного Спасения!"

Так, в шутку, жильцы четырёх домов, когда-то построенных заводом и образующих общий двор, называли странную комиссию, созданную по инициативе Антонины Фёдоровны.

- Да-да, - подтвердила она. - Именно так! Труба зовёт. Я убеждена, что нельзя всё пускать на самотёк. Нельзя проходить мимо тех безобразий, каковыми обрастает наша жизнь. Государству и профсоюзам - до этого дела нет. Милиции-полиции подавай криминал. А кто будет мирить соседей, следить за порядком во дворе, оказывать помощь малоимущим, определять на место жительство бомжей, давать рекомендации в ЛТП... сотни-сотни нерешённых проблем! Надо быть хозяевами жизни не на словах, дорогая Анна Егоровна, а на деле! А так, пассивно сидеть будем, я не знаю, чем всё кончится.

"Надо же, выискалась активистка", - подумала Шумилова, молча слушая её и боковым зрением замечая, что Виктор Геннадьевич стоит, выпрямившись в позе победителя, и протирает ветошью руки. Глянула на банку с деталями - замеса на два осталось - и заторопилась, перестав слушать мастерицу. Хотя бы выйти вместе с ним, до остановки пройтись! Сам он вряд ли насмелится...

Вспомнила, что на работу пришла в новом недавно справленном пальто из хорошего материала, воротник светло-серый, почти белый, пушистый и мягкий, молодит её. Кстати надела. Виктор Геннадьевич ещё не видел её в чистом, все дни перед ним в рабочем халате. Хотя и халат ничего: перешитый ей, приталенный, плотно облегающий грудь.

- Антонина Фёдоровна, подойдите! - инженер стал показывать восстановленный станок мастерице.

Шумилова закончила работу и сразу же пошла умываться. Но вот досада: холодной воды почему-то нету, а горячая - как кипяток. Она прикрыла кран, чтобы капало по капле, но и капли были горячими, обжигающими. Вечно у ней так: какая-нибудь мелочь испортит. Провозилась с мытьём долго, поспешила переодеться и выбежала из корпуса. Где Виктор Геннадьевич? Уже ушёл?

Нет! Стоит у проходной, будто ждёт кого. Её, что ли?.. Вот молодец!

- Жду вас, Анна Егоровна, - подтвердил с улыбкой. - А то мы не попрощавшись. Нехорошо как-то.

Они вместе пошли по улице, продавливая тёмный, подтаявший снег.

- Фу, как жарко! - сказал он. - Весной пахнет.

- Ага, весной, - согласилась она, чувствуя, что ей тоже жарко в новом пальто.

- Вот поэтому у вас и настроение хорошее.

- Да ну! Весна на меня уже не действует, - опровергла, но - тоже с улыбкой. - Станок-то добили?

- Добил.

- Однако долго вы с ним мучились.

- Нормально, три дня. Но если б во второй раз пришлось, хватило бы трёх часов.

- Вот и оставались бы у нас. А то наши мужики не очень тянут.

- К сожалению, невозможно. Меня уже в сборочном ждёт подарочек. И ещё где-то. По всему заводу рыскаю.

- Ну, а если откажетесь от подарочков, тогда кто берётся?

- Я не отказывался ещё, Анна Егоровна.

- И по субботам приходится?

- И по воскресеньям тоже. Всякое случается.

Вон как! Покоя не знает мужик, даже по выходным. Она чисто по-женски пожалела его неустроенность и, чувствуя уже достаточно с ним знакомой, по-свойски спросила:

- А как получилось, что вы до сих пор без семьи?

Он очень удивился, даже застыл на месте.

- Почему вы так решили, Анна Егоровна? У меня есть семья. Жена, дочь школу заканчивает.

Ей стало так весело, что хоть плачь. "Вот дура-то баба! Вот навыдумывала!"

Виктор Геннадьевич вежливо, за локоток, подсадил в маршрутку, а сам зашагал в противоположную сторону.