Весной, в субботу (СИ)

- Вот-вот, - живо проговорил Шумилов. - Максвеллы и спасут мир. Ты восхищён этим учёным, то есть его формулами, но что можешь сказать лично о нём? Женат он был или холост? Скандалил с женой или носил на руках? Пил горькую или удовлетворялся дистиллированной водой?.. Не знаешь? То-то же!

- Ну, маленько знаю, - возразил Дмитрий.

Щёлкнул замок.

- Мама пришла, - тихо объявил он.

Анна сразу прошла на кухню, села за стол. Нужно было что-то сготовить на обед, но она сидела не двигаясь, опустив руки. Вроде бы легко сегодня работалось, играючи, и всё же навалилась вялость. Вошёл Дима, поздоровался с ней. Шумилова кивнула, мельком глянув на миловидное, совсем ещё детское, как ей казалось, лицо сына: тёмной щёточкой выделялись негустые короткие усы. "Зачем отпустил? Взрослее хочет казаться, что ли?"

- Усы лучше сбрей, - посоветовала, раз уж обратила внимание. - Тебе не идут.

- Хорошо, мама, - согласился он.

Но то, что он сразу согласился, ей не понравилось. Ещё раз глянула и будто бы нашла довод в пользу усов.

- А вообще-то ладно, не сбривай.

- Ладно, не буду, - он улыбнулся. - Мама, зачем ты опять на завод пошла? Сегодня же суббота.

- Так получилось, - бросила она. - Производственная необходимость.

- А, так утром за тобой специально приходили?

В первую секунду не поняла, о чём он, но тут же сориентировалась: почтальон, студент!

- Ага, специально, - соврала, не моргнув глазом, и спросила, будто ещё не поняла: - Кто там у тебя?

- Отец. Честно признаться, не знаю, как быть: мне уже пора идти пора.

- Ну так иди, если пора. Вот видишь: и у тебя суббота не свободная. Поел хоть?

- Да, поел. Яичницу поджарил. А как с папашей? Кто его развлекать будет?

- Зови сюда, я его развлеку!

Она знала, что Димка, пожалуй, и занятия пропустит и всё что угодно, но сам не посмеет выдворить отца. Однажды, на всякий случай, прислушалась, о чём бывший муженёк с сыном толкует. Вроде худому не учит - больше о науке, о литературе разговоры, и ладно, а то давно бы взашей выгнала. Но каждый раз, когда Димка уединялся с отцом, ей становилось не по себе. Ревновала, что ли... Не сомневалась, что любит её сын, с уважением относится, но - ни одной задушевно-серьёзной беседы с ним до сих пор не состоялось. О чём говорили? Так, о бытовых мелочах, о шалопуте Веньке. Очень жаль, что не владеет она языком, как её бывший. И сознавала - да и об этом все толкуют, - что пацанам в первую очередь мужчина нужен. Дочь - другое дело, с ней задушевной подругой стала. Иногда прикидывала: а не сойтись ли с кем-нибудь, чтобы у детей появился наставник. Но и другое сознавала: трудно неродному войти в контакт со взрослыми пацанами. Если этот человек будет груб с ними, всем сразу ясно: ага, чужой же! А если ласков, внимателен - опять нехорошо: значит, подделывается, в доверие хочет влезть.

Хлопнула входная дверь - это Дима убежал, и почти сразу на кухню вошёл Шумилов. Ни разу ещё, как стал наведываться, не задерживала на нём взгляда - всё невзначай, мимоходом. А теперь посмотрела: в костюме, при галстуке, приколотом к полосатой сорочке. По-прежнему старается выглядеть джентльменом, хотя порядком полинял и потускнел. Поредевшие, с выбившейся сединой волосы гладко приглажены, хотя как и в былые времена на висках топорщатся. Физиономия смиренная. А с какой ему являться? Попробуй, зайди он с лихим торжествующим видом - мигом вылетит, у неё не заржавеет.

- Здравствуй, Анна.

- Привет.

- Присесть-то можно?

- Да чего уж... садись.

Шумилов воспользовался её разрешением и опустился на стул. Но так как она продолжала стоять, опять поднялся.

- Я к тебе с капитальной беседой, - серьёзно и значительно сказал.

- Вон даже как! - Она удивилась, но как-то чересчур напоказ, и он обиженно вскинул голову. Однако сдержался.

- Я о детях. Положение, считаю, ненормальное. Дмитрий сказал мне, что собирается бросать университет или же переходить на заочный факультет. В этом ничего хорошего не вижу. При его способностях считаю ненормальным. Допускаю, что и на вечернем можно серьёзно учиться, но это каким надо обладать здоровьем?

Анна удивилась всерьёз, духом пала. "Не смогла... не смогла", - отрывочно пронеслось в голове. Кроме того, стало обидно, что не с ней, матерью, в первую очередь поделился сын, а с отцом.

- Тоже беспокоюсь касательно Венедикта, - продолжал Шумилов. - Встретил его во дворе с группой таких же неприкаянных подростков. Обменялись рукопожатием. - Он опять сморщился и даже левой рукой поддержал правую, рукопожатную, хотя боль давно прошла. - Физическим здоровьем Венедикт, конечно, не обделён. И, может, присутствует остроумие. Но в школе ему делать нечего. Мы уже с Дмитрием обговорили. Полагаю, за лето его надо пристроить. Со своей стороны я постараюсь...

- И куда ты его?

- В мясомолочный техникум. У меня хорошие знакомые там есть.

- Гляди-ка! По твоим стопам, значит?

- А что? Станет механиком по холодильным установкам - вполне неплохая специальность.

- Вон ты как заговорил!

Он глянул на неё. Лицо перекосилось, губы задрожали, и с внезапно прорвавшимся бешенством прокричал: