Вестероские приключения (СИ)

- Он играет судьбами людей, как кошка с мышатами. Хочет, чтобы все шло по его конкретному плану, и, похоже, винит во всем меня.

- Он всегда винит только себя. Он считает, что все это произошло из-за него. Что только он недооценил вашу увлеченность Мартеллом. Не спрогнозировал характер дорнийского принца. Не предвидел ваших действий. Позволил себе слишком доверять вам. Поверьте, он считает себя повинным в нынешней ситуации.

- Но вы-то считаете иначе, как я понимаю?

- Вы предали его и заставили страдать, но он простит вас, если уже не простил. Он никогда не скажет вам, как ему больно. Я говорю это вам. Прошу, не причиняйте ему новую боль.

- Как на счет боли, которую он причинил мне? Которую он причиняет мне сейчас?

- Он Король, миледи. – будто это все объясняет.

- А я – человек!

- Та песня, за исполнение которой убили сегодня певца, она действительно запрещена в Вестероссе. – сказал рыцарь: – Ее сочинил сам Рейгар … Он спел ее только раз на одном пиру, и песня тут же ушла в народ …теперь он вынужден истреблять побеги собственной слабости … Разве черствые и бессердечные люди сочиняют баллады о несчастной любви?

Я ничего не ответила.

Дальнейший путь наш пролегал в тишине.

Комментарий к «Отчаянный пират» две главы сегодня ...

====== Возвращение ======

Все время после отплытия из Мира я проводила в четырех стенах своей каюты. Выходя только на несколько десятков минут подышать свежим воздухом на палубу, в сопровождении сира Эртура, не то чтобы мне запрещали передвигаться по кораблю, мне просто этого не хотелось. Таргариена во время кратких прогулок я не встречала ни разу.

Лежа на постели под мерное поскрипывание корабля, я постоянно думала о Принце Дорна, как он себя чувствует, думает ли обо мне?

Я знала, что он бы предпочел сразиться и победить, и даже мысли не допускал, что может умереть. А из-за меня, он оказался в руках Короля, без оружия и возможности на защиту. « …Солнце намеренно выбить дракону все зубы и порвать пасть, в этом можешь не сомневаться …» – вспоминала я его слова. Но я понимала, что у него не было шансов, и поэтому не позволила этому бою состояться. Как только в схватке появилась бы первая кровь, белые плащи и стражники тут же убили бы моего кровожадного, дерзкого и излишне самоуверенного принца. Думая об этом все снова и снова, я понимала, что все равно поступила так, как поступила. Буду считать это эгоизмом, пусть живет потому, что я так решила.

Я сама выбрала то, что происходит со мной сейчас, и по тому, я не жаловалась и старалась вообще ничего не говорить. И принимала все как есть. И мне кажется, даже получала от этого всего мазохистское удовольствие. Упивалась своей грустью, печалью и болью. А главное ничего не ждала.

Хотя нет, вру. Один раз я уже понадеялась, что начинается шторм. Но он так и не пришел, наш корабль не канул в морской пучине. И надежды снова исчезли.

А в голове даже нарисовался приемлемый план моей дальнейшей жизни, очень простой: «Родить и умереть». Еще примерно четыре месяца существования, и моя история видимо закончится. А вот если вторая часть плана не удастся, то возможно, мне видимо светит пожизненное общество молчаливых сестер.

Рейгар не предпринимал попыток общения со мной, и казалось, полностью игнорировал мое присутствие на корабле. И я была этому рада, мне было нечего ему сказать.

И я, могла наслаждаться своим тесным мирком и относительным одиночеством сколько душе угодно. Но не так долго как хотелось бы.

Мне в каюту, перед отплытием, притащили сундук полный моей одежды с «Дорнийского восхода». Видно было, что они наспех скидали туда все, что попалось под руку, но и на том, как говориться спасибо.

Как-то вечером, на глаза попался яркий цветастый платок расшитый бисером, подарок из моей прошлой жизни. Он пах илистым запахом Бравоса и брызгами игристого вина. Чудесное место, там я много танцевала и смеялась. Я накинула его на плечи, и стала покачиваться из стороны в сторону, вспоминая забытую мелодию.

Дверь в каюту открылась и кто-то медленно вошел. Я знала, что это Рейгар. Я замерла, но не повернулась. Он стоял у меня за спиной и молчал. И когда тишина стала слишком кричащей, он тихо произнес:

- Ты ненавидишь меня? Скажи?

- У меня нет сил ненавидеть, не хочу испытывать никаких чувств к тебе. Скорее мне все равно. – Ответила я бесцветным голосом.

Я почувствовала, что он подходит ближе: – Ты позволишь мне прикоснуться к тебе? – спросил Таргариен.

- Я сделаю все, что ты скажешь, это моя часть сделки. – «Как будто у меня есть выбор».

- Я хочу, чтобы ты сняла одежду … – хрипло произнес он.

На несколько мгновений я замешкалась, но затем, я опустила платок и он упал на пол, обнажая спину и плечи обрамленные глубоким вырезом на спине платья. Потом развязала лямки вокруг шеи, и ткань медленно сползла с моей груди. Но само платье удержалось на животе и бедрах.