Вестминстерское аббатство

Этот сугубо светский подход влиял на пространственное восприятие здания; нужно иметь в виду и то, что в XVIII веке неф был в значительной степени перестроен. Памятник Ньютону был установлен напротив левой стороны алтарной преграды, отделяющей неф от хоров; памятник графу Стэнхоупу симметрично размещен с другой стороны. Джон Кондуит, муж племянницы Ньютона, не только заказал памятник своему родственнику, но и выхлопотал статую себе с западной стороны нефа, напротив Ньютона. Эти две скульптуры уравновешены другим памятником, симметрично расположенным с правой стороны входа. Все четыре памятника похожи друг на друга; Рисбрак создал памятники, находящиеся в восточной части храма, а Чир — в западной. Алтарная преграда — современная работа, выполненная по проекту Николаса Хоксмура, — очень простая по стилю, поэтому Ньютон и Стэнхоуп, стоящие напротив нее, как бы главенствуют в нефе. Этот эффект был нарушен в 1830-х годах, когда проект Хоксмура заменили на пульпитум, спроектированный Блором. Современная позолота, нанесенная на пульпитум в XX веке, еще больше выдвинула его на первый план, оставив в тени скульптуры. Но в середине XVIII века эти памятники, как бы беседующие друг с другом, выделяли неф в отдельное пространство со своим собственным назначением. Настоятель аббатства Фрэнсис Эттербери — якобит, отлученный от должности и отправленный в изгнание, — погребен у западной двери собора, ибо он желал «быть похороненным настолько близко к королям, насколько позволит пространство». Тем самым Вестминстер, с одной стороны, — королевское аббатство, место захоронения рыцарей и обитель древних гробниц, скрытая от постороннего взгляда и доступная лишь за плату, а с другой — народное аббатство, место поминовения умерших.

Во многих записях, касающихся аббатства и относящихся к XVIII–XIX векам, перечисляются три или четыре его части: неф, усыпальница, восточная часть и капелла Генриха VII. Пьюджин полагал, что именно благодаря капелле Генриха VII у посетителя аббатства возникает ощущение «необъятности церковного пространства». Вплоть до XIX века перекрытие восточных частей погружало в атмосферу особой удаленности от мира. Для Вашингтона Ирвинга посещение аббатства в 1819 году стало путешествием в прошлое, но восточная часть здания перенесла писателя и вовсе в глубокую древность, погрузила в сказочные мечты, романтику, в размышления о паладинах, чьи деяния были «чем-то средним между историей и сказкой». Прошло тридцать пять лет, ситуация изменилась: Готорн, заплативший шесть пенсов за посещение аббатства, признавался, что экскурсия прошла слишком быстро для того, чтобы он по-настоящему «прочувствовал» Вестминстер. В 1830-е годы Пьюджин гневался на посетителей, «приходящих познакомиться с церковью и расхаживающих среди священных боковых нефов», называл их «жалким стадом отпускников, прибывших в Лондон осмотреть достопримечательности и заглянувших в аббатство по пути в суррейский зоопарк». Сложно сказать, насколько часто аббатство посещали в XIX веке. На гравюрах неф изображался как огромное пустынное пространство, где прогуливалась пара посетителей, в лучшем случае — небольшая компания, однако художники могли просто передавать свое восприятие здания, не заботясь о фотографической точности. Если взглянуть на современные снимки, можно решить, что в аббатстве вообще не бывает посетителей. Так или иначе, размышления о смерти, навеянные пребыванием в соборе (а это одна из самых значимых тем в ранних описаниях аббатства) постепенно исчезают к середине XIX века.

* * *