Вестник

Может, конечно, все это мне почудилось, учитывая мое состояние тогда ведь я впервые встретилась с таинством смерти. Но в те последние мгновения, когда его голос уже затихал и голова бессильно склонялась на грудь, я вдруг с необыкновенной четкостью снова увидела тот же поразительный пейзаж - город радуг, фиолетовый океан, зеленое небо со звездами, яркими, как Сириус. Эту картину сменила иная - еще более поразительная: какое-то огромное, очень светлое помещение, утопающее в прекрасных цветах. Они повсюду: поднимаются с пола, обвивают стройные колонны, заполняют промежутки между высокими прозрачными окнами, оплетают потолок. В окне и меж цветов на потолке видны яркое изумрудного цвета небо, алые облака и далекие звезды. Последним ощущением был чей-то взгляд - внимательный, испытующий, взволнованный... Взгляд самого этого мира или кого-то оттуда... Кого-то, кто скрывался среди цветов? Этот взгляд "оттуда" остался моим наиболее реальным ощущением... Я вдруг почувствовала, что для него не существует тайны, что он пронзает насквозь до самых глубоких тайников моего я... В этом взгляде растворилось все вокруг и я сама тоже...

Меня нашли на ступеньках веранды с мертвой птицей в руках. Потом я долго болела, и тетка Юлия уверяла, что это ворон накаркал. В какой-то степени она была права. Мне потом рассказывали, что в бреду я твердила, что должна похоронить Боба среди цветов в беседке, обвитой цветами... Но его не похоронили... Брат забрал тело ворона в свой институт. Его там исследовали со всех сторон по всем правилам биологической науки. Мозг и что-то еще заспиртовали, а когда я выздоровела, брат подарил мне чучело Боба, очень искусно сделанное тем орнитологом, который приезжал к нам летом. О своем приключении я потом рассказала и врачу, и моим родным. Кажется, никто не принял моего рассказа всерьез. Врач покивал многозначительно и записал несколько слов в истории болезни, а Яков пожал плечами и объявил, что все их самые новейшие методики не установили при анатомировании Боба никаких отклонений от нормы. Только мозг чуть-чуть больше по весу, но это ровно ни о чем не свидетельствует... Обыкновенный старый ворон.

Разумеется, в ту осень я никуда не поступила, а год спустя сдала экзамен на астрономию. И после окончания аспирантуры специализировалась по радиоастрономии. Вот и все...

- Ну и как же, - спросил я ее, - пока ничего?

Она слегка улыбнулась:

- Увы, пока ничего. Ищу... То есть ищем, - поправилась она, вставая. Вот скоро вступит в строй еще более мощный радиотелескоп. - Она вздохнула, надела очки, и ее серьезный задумчивый взгляд снова задержался на чучеле Боба.