Вестник

По песку бегают волки. Белый и черный – носятся кругами, подпрыгивают, словно морская пена. Светлый берег исчерчен цепочками следов. Кто-то стоит рядом и тихо смеется. «Пускай хозяин остановится». «Да не станет он меня слушать». Смех звенит в беззвучном движении волков. Ветер беззвучно развевает возле нее два женских силуэта. Один оборачивается, она чувствует улыбку: «Не волнуйся. Не волнуйся. Все будет хорошо».

Купол взвизгивает и распадается. Тяжелая темная вода хлещет в лицо...

Она выныривает из сна, со стоном хватает ртом воздух. Приподнимается на дрожащих руках. Комната пуста, пахнет розмарином. Всё еще утро.

– У меня было оружие... и я выстрелила, – шепчет она и закусывает губы.

Картинка-воспоминание складывается в мгновение ока: девушка с испепеляюще-серыми глазами; что-то внутри собственного сердца, протянувшееся холодной ниткой по венам и мышцам, давящее на спусковой крючок. Тугая отдача, всплеск гардин. – Я... застрелила...

Алекс. Белые осколки на черной ткани.

Всё свернулось в тошнотворную воронку. «Не волнуйся, не волнуйся», шепчет издалека знакомый голос, и это дает ей силы встать.

Она нащупывает телефон, набирает номер. Опять автоответчик.

– Я убила... эту девочку... Пожалуйста, приезжай.

Секунду она держит трубку, затем та вырывается и падает на рычаг. Окно искрится белым.

*                      *                      *

Астоун

09:37

Они летели низко, преодолевая встречный ветер. Их черные тени неслись по прозрачной воде. Позади в тугой тишине опадала арка опустевшего города. Они мчались прочь.

Алекс поднял лицо. Взгляд с противоестественной резкостью натолкнулся на отёкшие стены подземной комнаты. Светящиеся шарики дрожали и нервно метались вокруг.

Темно-розовая вода ощетинилась высокими столбами и двинулась на них со всех сторон. Ветер наполнился электрическим холодом. Девушка резко взмыла вверх; он вслед за ней – увернулся от первых колонн и атаковал покачивающийся на воде силуэт. Брызги засверкали красным хрусталем.

– Что... это? – Судорога скрутила плечи и спину, будто что-то рвалось вовне. Алекс упал на бок возле распростертого на черном плаще тела. Это хрупкое, изломанное тело источало невидимый свет. Иногда оно вздрагивало, словно силящаяся завестись механическая игрушка.

Океан прижал со всех сторон. Алекс давно потерял попутчицу из виду. Вода застывала, впивалась острыми зубами в тело. Взвизгивала и рассыпалась, но не оставляла попыток разорвать его на части.

Девушка упала сверху – с размаху раздробила ледяной цветок, схватила Алекса за плечо и потащила в небо. Там было ненамного спокойнее, но она не останавливалась, продолжая рваться выше и выше. Облака старались удержать их, падали вниз ажурные города, а они летели. Потом звуки оборвались, и снова наступила тишина.

Он протянул онемевшую руку и отвел волосы с ее лица.

Она смотрела вверх широко открытыми глазами и беззвучно плакала.

*                      *                      *

Астоун

11:24

Взвизгнув тормозами, сиреневая «корса» подлетела к запертым воротам замка и разразилась отчаянным воплем – охранник подскочил в своем «бункере», словно машина таранила его сквозь экран монитора. Дэн предъявил полицейское удостоверение и их нехотя пропустили.

– Думаешь, она серьезно? – Байронс скосился на Рональда, поигрывавшего свернутой газетой.

Старик нахохлился, рассеянно пожал плечами:

– Сейчас у тебя появится возможность проверить.

– Я думал, что почувствую, если с ней случится беда.

– Ты узнал о ее приезде – это уже немало. В нашей истории акцент не на Джулии, и твоей вины в этом нет. Может, оно и к лучшему.