Вестник и Крымская война (СИ)

Более того, несмотря на сложное положение, экономика по чуть-чуть но росла. Среди частников стали популярны теплицы. Люди с удовольствием закупали новейшие удобрения, чтобы выращивать еду для себя. Только стоило посмотреть в соседние губернии, как руки опускались. Еще двадцать восемь процентов находилось в рабстве, как бы его не называли. Старое поколение чиновников, дворяне, помещики, всеми силами саботировали переход людей в другой класс. В империи участились насильственные, хм, свержения помещиков. Третье отделение только и могло, что пожать плечами, мол, сами довели людей.

Вадим тряхнул головой и постучал.

— Входите.

Воронцов сидел за квадратным столом, к которому буквой Т приставили прямоугольный. Вадим насчитал пять телефонных аппаратов и три большие карты в кабинете генерал-губернатора.

— Михаил Семенович, поехали домой. Работа никуда не убежит.

— А, Вадим! Не ну как, — он показал на стопку документов, — да, наверное ты прав. Пошли.

Он выглянул в окно, солнце уже давно зашло.

— Софья будет ругаться.

— Будет, — согласился Вадим, — ей положено.

— Слушай, мне уже третью неделю докладывают, что доктор Гааза, что-то подготовил и приглашают генералитет посмотреть. О чем речь?

— Да, Михаил Семенович, говорят, что доктор придумал какую-то жутко мощную мазь, чтобы раны лечить. Он уже отправил партию в Севастополь, и Николай Иванович Пирогов очень горячо хвалил. Но я честно сам не видел. Нет времени выбраться, — Вадим хохотнул.

— И не говори.

Они подошли к тяжелым дверям, где уже давно консьержа заменила пара караульных.

— Ваши милости, карета готова, — сообщил адъютант Воронцова.

— Значит, не будем морозиться, — Вадим прошел к карете первым.

Воронцова же остановили в дверях. Подбежал посыльный со срочным посланием.

— Черт, как не вовремя. Вадим, я, я еще задержусь, — Михаил Семенович виновато поджал губу.

— Хорошо, но не задерживайтесь, дома вы тоже нужны, — сказал Вадим, забираясь в карету, — поехали.

После шести в городе наступал комендантский час. Его ввели по просьбе Вадима, чтобы отлавливать возможных шпионов и полностью искоренить преступность, которой и так было немного.

С каждым днем войны ставки только росли. Уже началась серия саботажа в тыловых городах. Противник старался повредить все, до чего мог дотянуться. Получалось с переменным успехом. И если правительство плакало по деньгам на восстановление, то Вадим радовался, что гнилые люди вскрылись именно сейчас. Противник скорее бился головой об укрепленные стены, чем успешно наступал. Кавказский фронт же полностью показывал всю глубину упадка Турков, они не выдерживали, вся Османская империя трещала по швам. Сколько бы Франция и Англия не вносили денег, починить турков они уже не могли. Сами ввели страну в зависимость, сами за это и расплачиваются.

Карета выехала за город и повернула к одинокому поместью. У дверей Вадима встретил Егерь и забрал шинель.

— А Михаил Семенович?

— Задержали, — Вадим зашел и увидел Софью, она игралась с Петром в гостиной.

Софья подняла взгляд и поняла.

— Задержали? Не говори, я поняла.

— А где девочки? — Вадим разулся и расстегнул воротник.

Егерь же ушел греть ужин, а то тот остыл.

— У мамы, устроили вечер русской поэзии, — Софья поднесла маленькому Пете деревянную игрушку в виде всадника на коне.

— А ты чего не пошла?

— Вадик, ну вот где Петя и вечер поэзии? Это же снова начнется, — она пальцами изобразила "козу рогатую, — и так разленились, уроки не учат, Петю балуют только.

Вадим улыбнулся, подошёл и чмокнул Софью в лоб. А потом пошел в кабинет, расстёгивая рукава.

— Сейчас, пять минут и пойдем пить чай.

— Хорошо.

Он закрыл за собой дверь и прошел к камину, потянул за скрытый рычаг, приложив силу, и потайная дверь за камином открылась. Вадим проверил ловушки и, удостоверившись, что никто не проникал в бункер, спустился по лестнице.

Вадим расстегнул и снял бронежилет из-под рубашки и снял контакты с портативной батареи на поясе. Даже находясь в сотнях километрах от фронтов он держался настороже.

В бункере хранилось оружие. Прототипы новой взрывчатки и ядов. Вадим исследовал все способы борьбы с новым врагом, тайно борясь с теми, кто попадался ему на пути. В морозильнике бункера хранилось несколько образцов, в том числе и сердец этих странных существ. Отдельно Вадим хранил черный череп коллеги, заперев его в отдельный несгораемый сейф. Ни то, чтобы его могло что-то прям уничтожить, Вадим скорее боялся кражи, ведь на любой, даже самый хитрый замок, находился ключ.

Вадим проверил сигналы от радиостанций и пошел наверх.

Камин тихо закрылся, и Вадим позволил себе налить немного ликера. В дверь тихо постучались.

— Вадим, можно?

— Да, Соф, заходи, — Вадим сел в кресло рядом с рабочим столом.

Рядом стоял еще небольшой диван и кофейный столик. Сбоку в окно мягко светила луна, а в кабинете пахло дубом.

— А у нас, для тебя есть подарок, — сказала Софья и подошла с Петром к центру комнаты, — а где папа?

Мальчик в пижаме показал на Вадима и сделал неуверенный шаг, а потом еще и еще, пока не оказался у Вадима в руках.