Вестник смерти

Изабелл вытянула руки вверх и запрокинулась на спину своему скакуну, как может позволить себе только очень хорошая наездница. Я едва успел заметить то, как клинок, доселе покоившийся в седельных ножнах, взмыл вверх, и полосонул по моему плечу, оставив разрез на одежде и царапину на коже.

– Какая тебе теперь разница? – Она взмахнула клинком снова, и ближайшая берёза плавно съехала по срезу, и упала вдоль дороги.

Для неё, конечно, разницы не было. Разница существовала для меня! Согласитесь, не каждый мужчина готов к тому, что его женщина, помимо тарелок и сковородок, лихо распоряжается ножами, и отнюдь не для того, чтобы разделать жаркое!

– Ладно тебе! – мягко произнесла она. – Деньги в нашем мире многое значат. Я училась у лучших преподавателей рукопашного боя. Я же знала, какое наследство мне генетически досталось. И была уверена в том, что однажды за мной придёт самый сильный из вестников смерти! Я хотела быть готовой к этой встрече.

Она была беспощадна! Мне пришлось снова вспомнить нашу встречу в замке, когда я, оглушённый смертью брата, изнасиловал её. Теперь она насиловала меня всякий раз, когда вспоминала то происшествие.

Ствол пулемёта, притороченный к моему седлу, жутко натирал ногу, что добавляло мне злости в разговоре.

– Приготовься к встрече со своим братом. Я позабочусь о том, чтобы вам никто не мешал, но убивать его будешь ты сама! Если хочешь, то могу его подержать, – пробурчал я, – как барана.

Поняв, что несколько перестаралась, Изабелл промолчала. Надо заметить, местность ей действительно была хорошо знакома. Тропинки то сходились, то расходились в стороны, но она уверенно выбирала нужную. Повисшее между нами безмолвие нарушали только звуки живого леса – шелест листвы, жужжание и стрекотание насекомых, хруст сухих веток под ногами перепуганных нашим вторжением диких животных. Прибавьте к этому размеренную поступь коня. Я задремал. Что не удивительно, ибо за последние дни спать мне почти не приходилось.

Снился мне почему-то Джон. С одной стороны, в этом не было ничего удивительного – после того, как мы узнали, что теперь творилось в окрестностях замка. Я переживал за мальчика, которого послал в самое пекло выполнять часть собственной работы. Но, с другой стороны, я послал туда и Боба, а его в моём сне не было. Да и мальчик постепенно принимал какой-то демонический облик. По всему выходило, что устал я очень сильно за последние дни, а передышки в ближайшее время не намечалось.

Разбудило меня лёгкое прикосновение прохладных пальцев к моим губам. Я мгновенно открыл глаза и первое, что увидел – предостерегающий жест Изабелл. Мой слух и моё обоняние тут же заработали на полную мощность, сразу объяснив мне осторожность девушки. Где-то неподалёку горел костёр, вокруг которого расположились пятеро, нет – шестеро человек, явно ощущавших себя в безопасности, а потому спорящих не таясь, в полный голос.

– Это не солдаты, – прошептала Белла, – говор местный.

– Может, браконьеры? – предположил я. – Теперь, когда Стивен погиб, а новым властям не до лесного хозяйства, для них самое раздолье.

Мы оба прислушались.

– Ничего не могу разобрать, – мотнула головою девушка, с надеждой посмотрев на меня.

А я, в свою очередь, с огромным удовольствием поставил напротив своего имени плюсик в воображаемой таблице наших с Изабелл взаимных преимуществ и недостатков, которую завёл в своём воображении сразу после происшествия на дороге. В отличие от этой полукровки я прекрасно слышал, о чём говорят дезертиры. Ибо это были именно дезертиры из местных, не желающие проливать кровь под знамёнами герцога, который, в чём не было никаких сомнений, связался с нечистой силой.

– Это беглые ополченцы, – постаравшись придать голосу побольше безразличия, сообщил я, – можем объехать их стороной, но лучше бы с ними поговорить.

– Зачем? – удивилась Белла. – Ведь они ничего не знают про замок.

– Зато знают, что происходит в селении! Их же кто-то кормит! Мы же отправили туда Джона, а я хочу знать, что с ним всё в порядке.

Изабелл как-то необычно посмотрела на меня. В её глазах ярким светом горела мольба, обращённая к самым глубинам моей души.

– Тогда пообещай, что не станешь их убивать, – попросила она.

Гнев мгновенно вскипел во мне, хотя я и не дал выплеснуться ему наружу. Три дюжины моих братьев погибли из-за своей небрежности и человеколюбия. Я сам убил вестника, нарушив все наши неписаные законы, спасая жизнь девушки, в которую имел неосторожность влюбиться, пусть в ней и течёт часть крови нашего погибшего мира. И теперь она просит меня оставить за спиной целый отряд потенциальных врагов? Убить нас они, конечно, не смогут, но за информацию о нашем появлении в окрестностях замка тамошние новые хозяева простят им все грехи! И я уверен в том, что в этой шайке дезертиров найдётся хотя бы один достаточно умный, чтобы осознать свою выгоду.